без опыта не могут обойтись и повседневные “дедуктивные построения” в философии; но в них опыт остается случайным, непроверенным и, часто, дурным и убогим. Это бывает особено тогда, когда построяющий ум сознательно разрешает себе пренебрегать опытом и сочетает дедуктивное тяготение с релятивистическою постановкою вопроса: тогда возникают произвольные и беспочвенные комбинации, прикрываемые нередко ссылкою на безысходный “субъективизм” всякой философии. “Можно так построить”, рассуждает беспочвенный комбинатор понятий, “тогда выйдет то-то; а можно иначе,— тогда выйдет другое”. Но как именно необходимо и должно строить, повинуясь предмету,— он не знает и не может знать, потому что опыт его беспредметен и не систематичен. Такие “строители” философских теорий не обходятся совсем без интуитивного опыта; но они не культивируют его предметную основу и довольствуются случайными, мимоходом добытыми данными; они не созерцают, а подглядывают; не испытывают, а похищают; и, подвергая свой скудный материал произвольной и беспринципной перетасовке, они уродуют в корне свои, ни для кого не убедительные, построения.

Дедукция (от лат. deductio - выведение) в широком смысле слова это такая форма мышления, когда новая мысль выводится чисто логическим путем (т.е. по законам логики) из предшествующих мыслей. Иными словами, содержанием дедукции как метода дознания является использование общих положений при исследовании конкретных явлений. Причем направленность мысли от общего к частному может существовать не только в отдельном акте познания, каким является умозаключение. Такая направленность мысли может иметь место и при исследовании определенной области явлений, создании развернутой научной теории и т.п.