Человек (Ницше) мучительно угадывает движение духа, ему нужна для этого вся свобода, он в пророческом бреду, молит близких о понимании — нельзя, молчи: в твоих словах выходит безнравственность, кайся, молись. Говори притчами, иносказаниями, художествуй: блюди смирение. Заговорил всё же? Не слушаем, затыкаем уши. …Хранят себя, как в нераспечатанной банке. Боятся, что их неправильно откроют. Завязав себе глаза, думают, что их не видят. Ленивое срединное сонное царство. Но есть очень ранние автобусы и поезда, есть никому не видимые прямые ходы. Есть минуты открытости и этих душ.

Не о конях, ристалище и славе, Скажу о мудрости и добром нраве. Враг твой — в тебе; он в существе твоём, Зачем другого числишь ты врагом? Кто победит себя в борьбе упрямой, Тот благородней Сама и Рустама. Не бей в бою по головам людей, Свой дух животный обуздать сумей. Ты правь собой, как Джам — смятённым миром, Пусть будет разум у тебя визиром. В том царстве хор несдержанных страстей Сравню с толпой вельмож и богачей, Краса державы — мудрость и смиренье, Разбойники — порывы вожделенья. Где милость шаха злые обретут, Там мудрецы покоя не найдут. Ведь алчность, зависть низкая и злоба, Как в жилах кровь, в тебе живут до гроба. Коль в силу эти все враги войдут, Они восстанут, власть твою сметут.

«В чём состоит праведная жизнь?» — спросили у шейха Абу Са‘ида. «В том, — отвечал он, — что ты истребил в сердце своём страсти и вздорные прихоти, что отдаёшь всё, чем владеет рука твоя, и спокойно, неустрашимо сносишь всякое зло, тебе выпавшее».