Чтобы не пропускать зло дальше себя, требуется огромное мужество.Чтобы оправдывать собственную слабость, достаточно страха.

У моего отца, ветерана труда и летчика экстра-класса, способного в полярную ночь посадить самолет на поляну в тайге, была одна интересная особенность.Первое же мнение, замаскированное под факт, он принимал как единственно верное и непреложное.Например, еще в училище, один начитанный курсант сказал ему, что «Три товарища» Ремарка – лучшая книга на свете. Отец ее тут же прочел – и больше к книгам не притрагивался, вообще. На любые рекомендации он говорил: «Хочешь сказать, что это лучше «Трех товарищей»? Нет? Ну и зачем тогда ее читать?».Он не смотрел фантастику: кто-то авторитетный из его окружения однажды ляпнул «Фантастика это враньё» – и всё, как отрезало. Однажды нам довелось вместе посмотреть по телевизору «Люди в черном». Мы оба смеялись, отлично провели время. Я потом высказался в том смысле, что видишь, мол, фантастика бывает разной, а он помрачнел, подумал немного, и ответил: «Это не фантастика, это комедия».В общем, всё в таком духе:Лучшая машина – новая, даже если она прямо с завода требует ремонта. Генри Форд не мог ошибаться.Лучший табак – в «Беломоре», даже если от него постоянный бронхит. Иначе почему его курил самый умный преподаватель в училище?Переубедить его было невозможно, донести до него что-то новое - нереально.На 25-летие отец вручил мне электронную записную книжку – если кто помнит, были такие черные пеналы с клавиатурой, обычно фирмы «Casio».К тому времени электронными записными книжками давно никто не пользовался, у всех уже были сотовые телефоны, способные сохранять номера, адреса, заметки, и даже потихоньку выходить в интернет.У отца тоже был такой телефон. И у меня был.Но он все равно потратил целый день и объездил весь город, чтобы в каком-то почтовом киоске на самой окраине найти эту копеечную вещь. Такую книжку он видел в начале 90х у знакомого уважаемого бизнесмена, и теперь, когда его сын получил диплом, женился, и открыл своё дело, вручил ему эту солидную статусную вещь. На полном серьезе, безо всякого подтекста.Хвала небесам, мне хватило такта и совести, чтобы не смотреть коню в зубы, а с благодарностью принять подарок, увидев в нем символ отцовского признания.И вместе с тем мне было очень обидно. Не за ненужную и неудобную вещь, которой я никогда не воспользуюсь, а за отца, которому кто-то когда-то давным-давно сломал критическое мышление и умение смотреть на мир своими глазами и судить о вещах своим умом. Иногда я представляю, насколько тяжко жилось ему в странном однобоком мире, что он создал внутри себя – и грущу о том, что не имел никакой возможности помочь ему оттуда выбраться.