Методологическая рефлексия, основаннаяна синергетической парадигме, позволяет ис-следовать ландшафт как сверхсложную открытуюдинамическую систему с внешним источникомэнергии, динамическими связями внутри неё,определяющими ее организацию путем информа-ционного и энергомассообмена между компонен-тами земной оболочки – рельефом, растительнымпокровом, гидросферой и т. д. В то же времяландшафтная оболочка испытывает воздействиеантропогенных факторов

Междисциплинарность как методологиче-ский инструментарий исследования ландшафтапри эпистемологическом рассмотрении предпо-лагает ситуацию выхода за пределы отдельныйдисциплины и взаимодействия различных, об-ладающих своими методами познания. Так, приисследовании географического ландшафта каксочетания различных природных компонентов(рельефа, климата, почв, растительного покрова)можно опираться на такие научные дисциплины,как география, геология, биология, экология, атакже гуманитарные и общественные – филосо-фию, историю, искусство, психологию и т. д. Всеэто осуществляется в рамках фундаментальнойконцепции «природа – общество – человек».Социально-философский аспект исследованияландшафта несет большой мировоззренческийсмысл: природный ландшафт как выражениематерии един и в то же время многообразен поформам своего бытия, составляющим его при-родным компонентам, по его включенности вэкзистенциальные взаимоотношения с человекоми обществом. Это также свидетельствует о егомногомерности. Таким образом, междисципли-нарность как коммуникация дисциплин даетвсестороннюю полноту знаний об исследуемомобъекте; одновременно с этим формируется иособый способ мышления человека

Рефлексивное поле познавательного процес-са, исследования ландшафта и пейзажа включаетв себя такие типы познаний, как междисципли-нарность, синергийность, конвергентность, атакже внимание к ментальному и сакральномухарактеру указанных феноменов

Alfred Korzybski намекает, что язык — всего лишь карта, а реальность — ландшафт. Мы, люди, живем одновременно в мире языка-карты и в мире ландшафта, непосредственной реальности. Нам нужно не забывать отделять одно от другого, но в то же время стремиться, чтобы мир языка отражал мир реальный. Или по крайней мере осознавать, когда отражение искажается, чтобы калибровать свое восприятие соответствующим образом. Потому что если языковой мир неадекватно представляет мир опыта, то человек заблуждается, ведомый ложной картой.Именно осознание наших ментальных абстракций показывает, что наше понимание происходящего часто не имеет даже структурного сходства с тем, что происходит на самом деле.Ведь мы погружены в мир, полный энергетических проявлений, из которых мы абстрагируем непосредственно лишь малую толику. И даже эта малая абстрактная толика уже подвержена «перекраске» со стороны нашей нервной системы.Абстракция — это упрощение, но она позволяет нам выстраивать сложные взаимодействия.Когда нам кажется, что мы реагируем на то, что происходит в реальности, на самом деле мы реагируем на интерпретацию происходящего. Как бы прискорбно это ни звучало, человеческая жизнь — непрерывная абстракция, на том или ином уровне. И это нормально, этот процесс сродни пищеварению, только ментальному.