Любознательность — это всякие опыты со сном (наподобие автоматического письма, свободных ассоциаций и такого рода), которые или не знают, что в основании вещей бездна, или надеются как-то обмануть непереходимую стену; любовь к бездне — это то расположение, склонность, филия, которая входит в имя «философия». Говорится не о «понятии» бездны. Говорит знающий, что такое бездна. Узнать, что она такое, не любопытно, потому что узнать невозможно. Но знать, что всё из нее и к ней, — можно.

…Похоже, только растерянное удивление перед целым миром дает человеку впервые свободно вздохнуть. Что нигде, как над бездной, человеку нет уюта, что только над бездной можно пить чай, кажется невероятным. «Другое начало»

Бездны природные, бездны душевные… Каждая зовет и соблазняет. Человек, едва родившись, — травинка, человек — беспомощная пылинка, гонимая космическими сквозняками. Вот он есть — и вот уже нет его; и там, где живая душа просвечивала в теле, начинает тяжко перевешивать мертвенный остов. И снова прах и пыль, и снова всё исчезает в клубках мглы. Но гонимые, рассеиваемые, смехотворно гибнущие, пусть мы успеем хотя бы в последний миг перед уходом рассмотреть истину мира, из которого мы гонимы. И сквозь вихрь и дым нам, возможно, увидится нечто, поражающее до изумления: мятущийся мир пронизан неколеблющимся светом, и свет этот — как столп, как твердь, как рука Бога, властно простертая в хаос. Этот свет — единственное, что ЕСТЬ; всё прочее еще только собирается стать.