Смысл с большой буквы, заставляющий «заниматься своей жизнью» появляется при наличии нечеловеческой перспективы. Жалкая ее разновидность – оставить что-то людям, жить в памяти поколений, пусть даже со стершимся именем, растворенным в человечестве будущего, в его успехах. Другая разновидность – мистическая, жизнь вечная. Но искренне «заняться своей жизнью» на таких основаниях, можно лишь получив соответствующий опыт, уже быть далеко не «как все». При этом человек «занимается» уже не своей жизнью, а жизнью души (что бы это ни значило), которая должна переместиться туда, где времени уже не будет, и Смысла по всей видимости тоже, исчезнет за ненадобностью.Второй момент – это интерес. Именно он истинный двигатель жизни, то, что помогает ее «провести». Невозможно идти к спасению или искать смысл, опираясь на интерес. Но зато можно прекрасно жить без спасения и смысла, если попал под власть какого-тот увлечения. Интерес – это лекарство от жизни. Если ты не можешь избавиться от нее, вырвавшись за ее рамки, остается только раствориться в ней. Интерес – это растворение в жизни. Это не комфорт, не соревнование, не влачение и доживание. Увлеченный человек не станет «заниматься жизнью», потому что ему и так есть чем заняться. ...Насколько я понимаю интерес – он в каком-то смысле перпендикулярен поиску удовольствий. Поиск комфорта осуществляется ради приятных ощущений. Интерес избавляет от ощущений как таковых.

Раньше очень гордился своими корневыми друзьями. Они у меня родные, давние, нажитые – ещё из двора, из школы, из подростковых тусовок. Мы вместе проходили взросление, не растеряли связи потом, ну вот на самом деле – близкие люди. Дружеский круг, настоящий.Шли годы, и постепенно началось странное. Скажем, приезжаю я к другу на день рождения, и вижу, что у него за столом – какие-то типЫ. Простецкие такие. И шутки у них несмешные, и музыка – примерно Чайф, и давай, Санёк, накатим под шашлычок, а чё-то дамы у нас скучают? И уровень становится понятен, и накатить я могу, и разговор поддержать, вот только зачем?Другой мой друг стал провластным патриотом, искренне и незамутнённо верующим. А мы с ним с четвёртого класса бок о бок, и казалось, что схожие ценности. И как мне с ним теперь?Другой мой друг не верит уже никому, везде ему какой-то подвох мерещится. И ничего лучше не придумал, чем выстроить защиту и самому стать ловким манипулятором. Вылезает из своей раковины лишь ради пусть дружеского, но всё-таки троллинга. А как дружить с троллем – я не знаю.Нитки корневых связей ещё сильны – слишком много было вместе прожито. Но я всё чаще замечаю, что при общении нам нужен переводчик. И что ценности у нас всё-таки разные. Что с каждым из этих людей меня связывает многое в прошлом, а в настоящем – не так уж и сильна связь.И каждое разочарование в друзьях – это разочарование и в себе тоже. Друзья – это ведь зеркало человека. Вот таких я себе нажил.А новых готовых друзей в магазине не продают. Бывает, встречаю человека – и интересы пересекаются, и морально-этический компас совпадает, и общаться нам в радость, а всё равно понятно – вряд ли мы станем друзьями. Потому что нет у нас совместно прожитого опыта, тех самых вместе пройденных дорог.

Вот в этом месте возможно такое неформальное, протестующее взросление - когда человек выбирает свою личность вместо мира. Если ему удается дожить до следующего шага, когда развившаяся личность таки зацепит мир, бессмертное обнаружит себя среди бессмертного, воскреснет там, в своей обители (по факту, научится самостоятельно мыслить, потому что это и есть бессмертная обитель) - будет взрослый.Ну а страдать он будет, куда денется. И от недостаточности телесного контакта, и от злобы людской, и от болезней. Если освоит оккультные практики, знание энергий мира, гармонию тонких тел и навыки ее восстанавливать, то страдать будет меньше. Но это уже другой вопрос.

Обращенное к окружающим требование "Вы мне должны". Не к конкретному человеку, который должен конкретное нечто - ко всем. Взгляд такой - снизу и в то же время агрессивный. Дай, потому что ты мне должен. Любое благо. Безопасность, развлечение, уважение, милосердие, смысл. Откуда берется эта специфическая интенция?Стоит человеку преодолеть ее хотя бы частично, он в этом месте будто выравнивается, светлеет, исцеляется. Даже преодоление через снижение помогает - он становится четким, упругим, хищным в этом месте, свободным, как зверь. Через снижение - движение вниз, осознание: "Мне никто не должен", решение: "Я буду заботиться о себе сам". Может быть и преодоление через возвышение. Есть блага, они возникают из любви. Я вижу, что любви недостаточно, и могу это выдержать, пусть только ее будет достаточно во мне. Как один из вариантов, схема примерная, потому что мне-то преодолеть эту интенцию не удалось.Откуда она берется такая? Она очень мощная, что доказывает ее преобладание у неосознанных мертвецов. Умер некто, и бродит задержавшаяся душа по низам мира, дезориентированная, растерянная, сумрачная. Себя она не знает, ничего не хочет, только одно у нее на уме "Вы мне все должны", такой сырой, земляной, взрывной поток. Стучится в голову, требует, еще шаг в преображении, и будет голодный дух.

Психологи говорят, что это задержка личностного развития. Остается человек в детском, младенческом еще состоянии - тянется к маме, а мамы нет. Тянется, требуя - не прося же. И почему-то не растет. Ему уже тридцать лет, сорок, шестьдесят, а он все так же тянется к маме ручонками, шлепает губами, хочет молока. Взгляд все тот же - просящий, требовательный, негодующий. Но почему он не растет? Что такое происходит с большинством людей, что в душе они младенцы? Странно это. Даже если и появляется внутри какая-то взрослая надстройка, ее ффух и ветром сдуло, и остается снова голодный ребенок. Люди не вырастают. Только некоторые, изредка, при удачном алхимическом сочетании внешней трагедии и внутреннего решения. В духовном поиске. В длительной терапии.

Это, видимо, особенность существования в материальном мире адского типа - в нашем. Еще одна особенность, наравне с болезнями и паразитами. Зачем, чтобы выедали изнутри черви? Зачем годами, десятилетиями страдать от постоянной боли? Зачем рождаться увечным, слабоумным, зачем в старости терять разум? А низачем. Затем, что сознание наше принадлежит другому месту, а тело - вот этому, и сознание таким каким-то способом привязано к телу, что воспринимает все это, не в силах вырваться. Для материи нейтральны любые преобразования, но преобразования определенного типа вызывают страдания, когда идут прямо по живому сознанию. Так и здесь, особенность такова, что для здоровья нижележащей части какого-то из тонких тел, определять их можно как угодно, человеку требуется очень много любви. С самого раннего возраста и до конца жизни он должен любить и быть любимым, окружен прочными, живыми, изменяющимися и совершенствующимися связями. Хороший автор Гордон Ньюфелд писал о семи, если не ошибаюсь, стадиях переживания привязанности к родителям - с постепенным отдалением, но и углублением связи. А ведь, кроме родителей, есть еще множество связей, вариантов, смыслов вот этого тонко-телесного, а дальше душевного, а дальше духовного взаимодействия. Тонко-телесное это то, от чего ребенок умирает и сходит с ума, если его не берут на руки. И эта часть-то всегда нуждается в пище, как и физическое тело. А на руки берут мало кого и редко. В основном люди-то живут вовсе не в любви. То есть ну ты, пришелец из высших миров, ты глаза-то разуй. Выдержать знание о том, что мир это ад и не отчаяться, только святым под силу. Ну, какую-то долю правды всегда можно вместить, а потом ее увеличивать.

Но все же, если все голодны и всем не хватает еды-любви, как некоторые умудряются таки повзрослеть? Ну что ты будешь делать, если голод вот он, объективен, и совершенно биологически естественно за его преодолением лезть к другим людям. Но иногда появляется центр, способный найти опору.Даже у ребенка, на самом деле, сразу есть этот центр. Другая часть, никогда не связана с социальным, с обществом, с тесным кружком обезьян на развесистых ветках. Часть эта хочет, чтобы ее оставили в покое и дали играть. Думать. Быть собой.Но никакой поддержки извне эта штука не получает.Это бессмертная штука, зачаток духа. Из нее вначале вырастает личность, а потом она одухотворяется. Ей не нужна еда и на ручки, просто не нужна, она иной природы. Парадоксально, но эта штука в тебе очень остро не нужна никому больше. Не нужна миру. Это понимание, насколько твой дух и его рост критически не нужен миру, насколько не нужен ему ты сам, - намного больше не нужен, чем ребенок маме, чем человек социуму, - когда оно приходит, оно действует очень отрезвляюще. Как ведро холодной воды. Никто, никогда, в принципе, вообще не спасет твою душу, кроме тебя. Никто не породит смыслы и блага, которым ребенок учится, подражая другим, если есть, кому подражать. Эти смыслы и блага цепляются только личностным духом, непостижимой точкой, без этой зацепки для тебя их нет - тебя для них нет.

И, видимо, доступен и другой, более древний способ - которым, наверно, раньше владели многие, а потом мы вдруг очнулись в очень инфантильном мире, в странной ветке реальности. Переход от эгоизма к деятельной любви к ближнему. Ребенок обучается замечать других людей, понимать их, уступать им и заботиться о них, вначале формально, потом внутренне, искренне. Он учится подчиняться и повелевать, быть на равных, проявлять уважение, расти в близости. Входит во внешнюю структуру и поднимается по ней, восходя по возрастам, вплоть до мудрой и просвещенной старости.Ну, только нет-то этого сейчас ни хрена всего. Но можно, наверно, опять-таки в одно лицо, внимательно осваивать все эти отношения, вежливость, этикет. И тогда есть и ответы на то, что делать, когда голод опять берет свое, а вокруг вообще-то все мудаки лютые, и не вежливость бы им и этикет, а лопату в жопу. Ответ на это - дисциплина и самоконтроль, и дальше опять учимся в погорелой академии, которой уж нет, нормальным отношениям, вежеству и благоразумию, чести и достоинству, которые никому не нужны. Хм. Как-то так.

Только если раскапывать на помойках постапокалиптической чернухи, которая настала после 2008 года, когда мир окончательно свернул туда, куда пел Летов, какие-то старые учебники по вежеству - надо иметь в виду, что писались они древними людьми с другим внутренним устройством. Те люди обретали личность, вот эту штуку особую бессмертную, не в детстве, как мы - а в лучшем случае, в глубокой старости. И не особо потому ее ценили, и не уделяли ей внимания в текстах. Они писали "надо отказаться от себя и служить другим", под отказом от себя имея в виду переход от детского эгоизма к взрослому умению принимать и дарить заботу. Если понимать "отказ от себя" как предложение выбросить в мусор свою личность, эти учебники будут прочитаны неправильно. Личность надо оставлять. Даже в недоразвитом виде, когда она еще не дух, а просто смутный образ, она все равно стоит дороже всех социальных насквозь проеденных демонами институтов. Она - процесс, понятное дело, существует, пока тянется к духу (хотя от прошлых воплощений остается четкий такой ее неразбавленный остаток, но сам по себе он бездеятельный), ну так вот пусть и тянется и извне, и изнутри, одно другое теперь дополняет.

Что такое философия, еще раз. Вот она: когда читают такие книги, «обсуждают» такие проблемы, то это философия, обеспеченное дело; еще когда пишут такие книги, печатаются в таких журналах. — Философия, думающая, что она может себя очертить областью тем и проблем и держаться внутри этой области, очищая себя от постороннего, нефилософского, житейского например, находится не в лучшем положении, чем человек, написавший в рифму с размером и назвавший себя поэтом. Философия это упрямое движение против обрушивания жизни в вещи, в том числе культурные, для освоения своей — моей то есть — фактической, исторической ситуации. Без «меня», не в смысле личности со знаниями, запросами и идеями, а в смысле жизни, брошенной в мир и увязшей в мире раньше, чем она заметила проблематичность своей ситуации, — без меня, переставшего убегать от себя в то, что делают «люди», философии нет. Философия не область, не культурная сфера, а попытка — ничем не обеспеченная — вернуть жизни, моей человеческой, то, чем она с самого начала размахнулась быть: отношением к миру, не картине, а событию.

Мышление — неодностороннее — есть нужный метод. Необходимо размышлять обо всей жизни в целом, а не о малых аспектах её. Человек напоминает того, кто мог бы обойти всю землю, но вместо этого заснул в тюрьме. Истину скрывают сложности неумышленного интеллектуализма. Молчание — это подготовка к речи — реальной речи. Внутреннюю жизнь мира можно постигать, если не уделять внимание фрагментарности, которая скрывается за понятиями «мир» и «жизнь».

Как чудесно, памятуя о смерти, прожигать по ночам жизнь.

Если наша жизнь — песчинка в бездне пространства и времени, то нас по сути нет. Все, чего мы можем достичь, — ничто. Любое число, деленное на бесконечность, есть нуль. Но если жизнь имеет смысл, то дурная бесконечность — фикция. Что-то одно — фикция. Или я, или бесконечность. Сосредоточившись, я два или три месяца подряд твердил: если бесконечность есть, то меня нет; а если я есмь, то бесконечности нет. Лекции, собрания, на которых без конца разбирались дела о притуплении и о потере политической бдительности, проплывали, как в тумане. В конце концов даже предметы стали расплываться. Один раз расплылся и совершенно исчез большой оранжевый абажур. Потом пришло сразу два решения, от которых бесконечность, глотавшая предметы, отступила и в груди что-то вспыхнуло. Несколько смущало, что решений два (истине бы лучше быть одной). Но в конце концов я просто принял это как факт. Первое решение заключалось в том, что без человека вселенная развалится на части. Что-то подобное говорит в «Бхагавадгите» Кришна: «Если я перестану действовать, то исчезнут все миры. И потому сражайся, Бхарата…» Н. Ф. Федоров передает эту Божью задачу человеку: «С одной стороны, человек, по коперниканскому учению, есть обитатель ничтожнейшей части безмерной вселенной, а с другой — вся астрономия есть лишь мнение этого ничтожного обитателя этой ничтожной частички; и чтобы это мнение стало истиною, стало действительностью, нужно человека сделать обладателем всей вселенной»

Я как-то пытался определить все-таки, что такое культура. Культура – это не количество знаний. Это твоя способность видеть в небольшом мгновении огромный кусок жизни. И вот если ты пробираешься через это микроскопическое какое-то существо – это может быть божья коровка или муравей – если ты способен увидеть, проследить за его путем все, что соответствует его жизни в этом его гармоническом царстве муравьином – вот, мне кажется, тогда ты способен чувствовать и другого человека. Это дальше переход внимания, твоего внимания к детям, как они себя ведут. Или твое внимание, как сегодня… да просто как идет старуха по улице. Просто как идет по ледяной улице, вот и все. Насколько ты способен сочувствовать ее этому движению и вздрагиваешь вместе с ней – вот настолько и определяется качество твоей натуры.

Вкладывали или нет в "Загадочную историю Бенджамина Б." идею развития из полной состаренности и немощи, но вот пересматривал и увиделось, как душа рождается и растет из бессилия, что по-настоящему она только так и может расти, развиваться, ведь в самом начале, когда сил нет мешать ей нечему и направление её роста будет единственным, безошибочным, а набор сил постепенным и к середине жизни она будет в состоянии выдерживать любой гормональный напор, справится бурями желаний предпоследней ее четверти и не в старческом маразме из этой жизни уйдет, а во младенческом изумлении. И не так уйдет из этой, как сможет войти в другую, которая ей открылась.

«Я ощутил внезапно словно удар, пришедшийся в самое сердце, в средоточие моего существа. Чувство изумления возникло во мне, захватило собою всё, перелилось через край, расплавив границы вещей, рассыпав определения, отменив значения предметов, идей, подобно тому как свет, казалось, растворил в себе заборы и дома, вдоль которых я шел. Всё ненастоящее, думал я, кроме этого, кроме этого, — ЭТОГО, что я, разумеется, был не в силах определить, потому что ЭТО как раз и ускользало от определений, само будучи собственно запредельностью, превосхождением всех определений. Достоверность бытия? Ни возникшая во мне летучая легкость, ни другие вещи не могли вызвать большей эйфории, чем радость от сознания, что Я ЕСТЬ, раз навсегда есть, и что это событие — необратимое, вечное чудо: вселенная, возможно, только кажется, возможно, она только видимость, — возможно; но я — я есть, я уверен в своем бытии. Это было для меня абсолютной явью. Я купался в ее жарких сладостных лучах. Я есть. Я сильнее, чем ничто. Всё остальное неважно. Свет, явственность бытия в мире: дальше этого идти уже невозможно. Я есть, и когда я думаю об этом, всё умолкает, всё прочее становится бессмыслицей. Или, вернее, всё становится безмерным праздником, сама смерть рассеивается словно дым, только сумасшедшая любовь может вступить в союз с этим успокоением, с этой неслыханной радостью бытия».

Нам нельзя забывать, что мало кто из людей умеет жить и что искусство жить является к тому же самым важным и самым редким из всех искусств — исчерпать всю чашу красоты, кому это удавалось? Так что для большинства людей слишком многое остается непережитым — часто даже возможности, которые они не смогли бы реализовать при всем желании, — и, таким образом, они переступают через порог старости с неудовлетворенными притязаниями, которые невольно заставляют их смотреть назад.Таким людям смотреть назад особенно пагубно.Им скорее нужна перспектива, прицельная точка в будущем. Поэтому во всех основных религиях имеются свои заверения относительно потусторонней жизни, есть своя стоящая над миром цель, которая позволяет смертному прожить вторую половину жизни с такой же целенаправленностью, что и первую. Однако насколько убедительны для современного человека цели расширения и кульминации жизни, настолько же сомнительна или прямо-таки невероятна для него идея продолжения жизни после смерти....Здесь, однако, пробуждается моя совесть врача, которая велит мне высказать еще кое-какие важные соображения по этому вопросу. Я обнаружил, что целенаправленная жизнь в целом лучше, богаче, здоровее, чем бесцельная, и что лучше идти вперед вместе со временем, чем назад против времени. Врачевателю души пожилой человек, неспособный расстаться с жизнью, кажется таким же слабым и больным, как и юноша, который не в состоянии ее построить. И в самом деле, как в том, так и в другом случае речь часто идет об одной и той же детской жадности, о том же самом страхе, об одном и том же упрямстве и своеволии. Как врач я убежден, что, так сказать, гигиеничнее видеть в смерти цель, к которой нужно стремиться, и что сопротивление этому является чем-то нездоровым и ненормальным, потому что оно делает вторую половину жизни бесцельной. Поэтому, исходя из точки зрения душевной гигиены, я нахожу чрезвычайно разумными все религии, которые имеют цель, стоящую над миром. Если я живу в доме и знаю, что в течение двух недель он рухнет на мою голову, то эти мысли нанесут ущерб всем моим жизненным функциям; если же я, напротив, чувствую себя уверенным, то смогу спокойно и нормально в нем жить. Следовательно, с психотерапевтической точки зрения было бы лучше, если бы мы могли думать, что смерть — это всего лишь переходный период, часть неизвестного большого и долгого процесса жизни.

Почему можно говорить, что провал подделок под философию победа мысли? Мысль ведь молчала. Подделки были сметены всё-таки самой жизнью. — Это действительно так. Но жизнь приходит всегда уже только занять поле, завоеванное для нее свободой. Когда молчащая мысль не дала подобиям мысли слова, жизнь пришла расселиться на пространстве, освобожденном для нее молчанием мысли.

Что же такое философия, если она не имеет отношения к жизни миллионов? Что же это за жизнь миллионов, жизнь ли это, страшно сказать, если она не имеет отношения к философии? Значит, вся иерархия сведений, соображений, решений, из-за которых жизнь миллионов сложилась так, как она сложилась, шатается, ни на чём не держится? Второй вопрос решается вдруг, и именно так, однозначно: да, жизнь миллионов, как она сложилась вокруг стержневых мировоззрений и идеологий, шаткая, ни на чём не держится, это фантасмагория, сон, мираж, тем более фантастический, что КАЖДЫЙ из миллионов ЗНАЕТ, и это почти что первое и самое очевидное, что он знает, это что его и всех жизнь ДОЛЖНА и МОЖЕТ быть другой. Это действительно фантастика. Каждый знает, что жизнь должна и может быть другой, и всё равно это называют НАСТОЯЩЕЙ жизнью, а философию «далекой от жизни». Нет, только философия и есть проблеск того, чем должна быть настоящая жизнь.

Разве ты знаешь, откуда мир? Или проявление образа человека откуда? То дуновение, благодаря которому Иисус мертвеца Оживил, то дуновение откуда? Что представляет собою то, что Гавриил внушает? Что такое суть Иисуса, откуда Марийам? Из чего перстень Соломона? Откуда сила покорения перстня? Отчего происхождение различных мыслей? И эти беспрерывные представления откуда? Один постоянно в печали, отчего? Другой постоянно радостен, почему? То весёлый, то грустный, но Ты не знаешь, откуда веселье и грусть. Откуда то, что случается в мире с людьми: То свадьба, то траур? Магриби, если ты знаешь об этом, скажи: Зачем одно больше, а другое меньше?

И никому не ведомо знать, что произойдет через минуту, месяц, год. Но, врываясь в чужую жизнь, или даже едва коснувшись её, оставьте в ней то, что станет другому маяком в самую темную для него ночь. Будьте добрее, милосерднее, искренней. Это не слабость и не порок. Это сила, которой нет цены. Говорите важные слова дорогим вам людям вовремя, ведь они имеют наибольшую ценность именно тогда, когда их ждут. Всё, что так важно сердцу, имеет свой срок годности. Всему свое время: слову, поступку. Все мы странники в этой жизни, тесно или частично переплетающиеся друг с другом.Каждое касание к вашей душе, как и ваше к чужой, оставляет след в книге судеб и меняет ход событий. Будьте внимательны, прикасайтесь бережно.- "Один царь сказал своему мудрецу: «Мудрец, ты должен разгадать три вопроса. Разгадаешь – озолочу. Нет, – так и голова с плеч. А вопросы такие: Какое самое главное время? Какой самый главный человек? И какое самое главное дело? Три дня срока».Ушел мудрец. Думал, думал, ни до чего не додумался. Идет плачет. Голову-то жалко! Проходит по полю, на котором девочка пасла гусей. Та у него и спрашивает: «Чего плачешь, старче?». Он и поведал свою печаль.А девочка ему отвечает: «А, так это просто. Самое главное время – это СЕЙЧАС. Потому что прошлое уже улетело, а будущее еще не наступило. Самый главный человек, это тот, который СЕЙЧАС находится РЯДОМ со мной. Ведь он может уйти, и я его больше никогда не увижу. А самое главное дело, это то дело, которое я СЕЙЧАС сделаю для человека, который находится РЯДОМ со мной».

Некоторые проблемы, с которыми человек столкнулся с начала жизни (и которые могут быть наследованием проблем предыдущих воплощений или переданными от предков), могут превосходить ресурсы его духа, которые есть в его распоряжении в этом воплощении, поэтому иногда просто разумнее решить для себя, что вот эту проблему или комплекс проблем не развязать в этой жизни и лучше оставить на следующую или даже на несколько следующих. Остаток жизни можно потратить на выработку качеств, которые могут пригодиться в следующих жизнях для решения подобных проблем. Типа как летом или осенью делать запасы на зиму — не метаться, не пытаться их съесть тут же, а просто делать и складывать. napoli

Современные люди погружены в неверие. Это совершенно особый массовый тип сознания, который прямо сейчас творит то, что составляет наш с вами поток причинности. Они не верят ни в то, что Бог есть, ни в то, что Бога нет, они предпочитают пребывать в безответственности. Они могут легко на любой факт повесить ярлык "не доказано" и это позволяет им ничего тут не делать. Им не нужны необратимые выводы, после которых придется что-то решать, как-то определяться. Лучше пусть так, то ли мы тут плохие, то ли хорошие, где-то серединка на половинку и всё вокруг такое-же. Их души как раз не мечутся, им там внутри вполне комфортно.

Если мы выясним, что тот или иной образ представляет собой Самость, тогда это несколько неопределенное заявление, поскольку Самость многогранна. Эрос будет представлять в ней аспекты творчества и жизненной силы, а также способность к их охвату и ощущение смысла жизни, посвящение себя другому полу и поиски правильных отношений, умение поднять себя над скукой жизни, быть затронутым религиозно, искать собственное мировоззрение, поддерживать других людей и быть в состоянии помочь им. Человек, встретивший кого-то, в ком жив Эрос, чувствует за его скромным человеческим эго таинственное внутреннее ядро, потому что он обладает творческой силой, жизнью и жизненной силой.Человек, который ассимилировал puer, будет, имея дело с проблемой, формировать ее заново. Из литературы известно, что гениальные люди способны обсуждать проблемы под совершенно новым углом. В них есть источник творчества, что является конкретным проявлением Самости.Мария-Луиза фон Франц

Способность человека переносить непонимание и, даже, незаслуженное оскорбление, преследование со стороны общества проявляются в особом качестве – смирении. Это трудное искусство – принимать несправедливость жизни вообще, не теряя любви к миру и людям. И, прежде всего, подавляя агрессию, которая, как утверждают религиозные учения и эзотерическая философия, ведет к болезням и распаду личности. Мы сталкиваемся в настоящее время с ощутимой социальной несправедливостью, которая проявляется в отношении широких масс людей – пенсионеров, провинциальной молодежи, всех малообеспеченных и незащищенных. И эта несправедливость материальная, правовая, политическая и, прежде всего, моральная. Чтобы ее сносить нужны продуманные и неслучайные установки в жизни. Надо уметь правильно противостоять социальной несправедливости, а история знает изощренные средства для ее утверждения, для унижения человеческого достоинства. Это деготь и камни, это позорные столбы и физическое бичевание, но это, прежде всего, идеология несправедливости, которая давила и порабощала. "«Лучший, талантливейший поэт советской эпохи» Вл.Маяковский, в частности, писал: «Голос единицы тоньше писка, кто его услышит, разве жена? Да и то, если не на базаре, а близко». Тем достоинство личности всецело попиралось интересом класса, государства, а фактически интересами диктаторской верхушки. В нашей жизни мы проходим через различные этапы. Мы проходим через особенности собственного возраста и, если шестнадцать лет – это кульминация, когда подрастающая личность испытывает потребность в индивидуальности своей личности, то в более позднюю пору, на уровне подсознания и сознания, нас буквально убаюкивает простое правило – «быть как все». После этого человек, усвоивший такой мудрый принцип, перестает быть личностью. Если сказать жестко, он ломается, и мы знаем, что не сломаться бывает трудно. Но тот, кто не сломался сохраняет самое ценное – способность помнить, что при всех надрывах и злоключениях он остался самим собою. Такие люди и только они всегда способны к истинной жизнерадостности и напоминают окружающим детей. Это потому, что они сохранили свое сокровенное «я», данное им в детстве и спасенное при любых превратностях последующей жизни.

Раху – это Карака всего мистического в нашей жизни. Курируя Ватту и являясь символом Вайю, она является Каракой компьютеров, телевидения, мобильных телефонов, телепатии, Интернета, кино. В свою очередь, именно из-за этого постоянное использование компьютера и мобильных телефонов повышает Ватту в теле человека. К сфере Раху относится все неизвестное, непознанное, то, что человек не может постичь разумом. Поэтому Раху также курирует жизнь и смерть, как то неизвестное, которое рано или поздно нам придётся постичь.

Руководство — это когда человек идёт правильным путём к растерянности и познаёт, что миропорядок — стремительный водоворот, а стремительный водово­рот — это беспокойство и движение, движение же — жизнь.

Мы все оставили сущность и предались атрибутам. Воспевая атрибуты, сделали посмешищем сущность. Пока мы предаёмся атрибутам — находимся в небытии, Когда освободимся от атрибутов, станем действительно живыми.

есть подозрение, что, по аналогии со всем живым, жизнь на земле должна распространить свои семена во Вселенной. Люди - вершина земной биологической жизни, её цвет. Возможно мы должны посеять жизнь на других планетах. Со временем и при подходящих условиях там возникнет разумная жизнь, которая тоже попытается распространить себя в космосе. Всё к тому идёт.

Появление/Когда (примерно):1. Вселенной (Большой взрыв) - 13,7 млрд. лет назад2. Солнца, солнечной системы (Земли) - 4,54 млрд. лет назад3. Воды, одноклеточных (жизни) - 3,5-4,1 млрд. лет назад4. Воздуха - 2,5 млрд. лет5. Эукарио́т (ядерных клеток) - 1,5-2 млрд. лет назад6. Многоклеточных - 610 млн. лет назад7. Рыб - 460 млн. лет назад8. Земноводных - 360 млн. лет назад9. Рептилий - 300 млн. лет назад10. Млекопитающих - 200 млн. лет назад11. Приматов - 65 до 85 млн. лет назад12. Человекообразных - 30 млн. лет назад13. Человека - 2 млн. лет назад14. Современного (внешне) человека - 200 тыс. лет назад15. Городов - 10000 лет назад16. Чёрного моря, появление праиндоевропейцев, индуизма - 7000 лет назад17. Вавилона, науки, иудаизма, древней Греции и Египта - 4000-5000 лет назад18. Древнегреческой философии, буддизма - 2500 лет назад19. Христианства и Римского права - 2000 лет назад20. Ислама - 1400 лет назад21. Возрождения (Ренесса́нс) - 850 лет назад21. Реформаторства - 400 лет назад22. Двигателя Ньюкомена (промы́шленная револю́ция), физики - 300 лет назад23. Американской конституции, французского вольнодумства,экономики, технической революции - 200 лет назад24. Кибернетики (цифровая революция) - 85 лет назад25. Человека в космосе - 51 год назад

Я утверждаю, что из всех видов человеческого скотства самое глупое, самое подлое и самое вредное - верить, что после этой жизни нет другой.

Страх это пустое. Изменяет осознание кто ты и что такое мир вместе с тобой. Это сложно сказать на словах. Вспомните тех, кто пережил особый опыт, например, при переходе через границу жизнь-смерть. Эти люди не говорят о страхе, может потому, что страх присущ только этому миру. То есть это то что укрепляет здесь и препятствует пониманию важного присущего этому и тому миру.

Большая проблема с осознанностью, чтобы она росла в важные моменты жизни, в моменты великой опасности, угрозы, или наоборот великого соблазна, удачи. А не исключительно в моменты, когда всё спокойно и можно посидеть в лотосе и ничего от тебя больше не требуется. Обычно же у адептов наоборот, встал из лотоса, осознанность выключили. Будда или архат, рассказывают, осознает себя 24 часа в сутки, являя непрерывную форму сознания. То есть и в самом глубоком сне помнит кто он, что но и зачем он.

тайноведческое рассмотрение восходит к следующему члену человеческого существа. Чтобы составить представление об этом члене, оно указывает на явление сна, как при теле эфирном оно указывало на смерть. Все человеческое творчество, поскольку дело идет о видимом, основано на деятельности в бодрственном состоянии. Но эта деятельность возможна только, когда человек все снова и снова черпает из сна подкрепление для своих истощенных сил. Деятельность и мышление прекращаются во время сна, всякое горе, всякая радость исчезает для сознательной жизни. Как из скрытых, таинственных источников при пробуждении человека поднимаются сознательные силы из бессознательности сна. Это то же самое сознание, которое при засыпании погружается в темные глубины и снова восходит при пробуждении. То, что все снова пробуждает жизнь из состояния бессознательности, и есть в смысле тайноведения третий член человеческого существа.

Жизнь каждого человека есть путь к самому себе, попытка пути, намек на тропу. Ни один человек никогда не был самим собой целиком и полностью; каждый, тем не менее, стремится к этому, один глухо, другой отчетливей, каждый как может. Каждый несет с собой до конца оставшееся от его рождения, слизь и яичную скорлупу некоей первобытности. Иной так и не становится человеком, остается лягушкой, остается ящерицей, остается муравьем. Иной вверху человек, а внизу рыба. Но каждый - это бросок природы в сторону человека. И происхождение у всех одно - матери, мы все из одного и того же жерла; но каждый, будучи попыткой, будучи броском из бездны, устремляется к своей собственной цели. Мы можем понять друг друга; но объяснить может каждый только себя.

Бездны природные, бездны душевные… Каждая зовет и соблазняет. Человек, едва родившись, — травинка, человек — беспомощная пылинка, гонимая космическими сквозняками. Вот он есть — и вот уже нет его; и там, где живая душа просвечивала в теле, начинает тяжко перевешивать мертвенный остов. И снова прах и пыль, и снова всё исчезает в клубках мглы. Но гонимые, рассеиваемые, смехотворно гибнущие, пусть мы успеем хотя бы в последний миг перед уходом рассмотреть истину мира, из которого мы гонимы. И сквозь вихрь и дым нам, возможно, увидится нечто, поражающее до изумления: мятущийся мир пронизан неколеблющимся светом, и свет этот — как столп, как твердь, как рука Бога, властно простертая в хаос. Этот свет — единственное, что ЕСТЬ; всё прочее еще только собирается стать.

Протезированный мир также наполнен смертью как извращением жизни. Наиболее изощренным вариантом одержимости смертью является формирование нежити — существа, ведающего, что такое жизнь, но ее лишенного, а поэтому стремящегося имитировать жизнь, создать иллюзию жизни за счет использования специальной техники. Пример формирования нежити — реанимирование сопротивляющегося жизни, а локальных нежитей — использование муляжей гениталий для полового удовлетворения. Все описанные пути одержимости смертью представляют собой извращения жизни. Смерть сопровождает и провоцирует трупообразование, когда уменьшается жизненаполненность организма. Смерть появляется тогда, когда обнаруживается, что для жизни не хватает каких-то ресурсов энергетических, временных, субстратных. Некротизм опирается на совершенство функционирования организмов, их самособойность. Один и тот же процесс трансформации организма может выглядеть и как сопровождающееся расцветом жизни освобождение от плоти и начало новой, более полной жизни, связанной только с душой, и как освобождение тела от души и образованием одержимого смертью трупа с его дальнейшим разложением. Понимание проявления жизни при трансформациях организма, роли в них тела и трупообразования — важный момент подготовки к правильному завершению телесной земной жизни. В этом — одна из практических задач танатологии, решаемая дома, в клиниках, хосписах…

Локальная некротизация, как и локальное трупообразование, могут увеличивать общую жизненаполненность. Так, наличие многих стереотипов поведения у человека освобождает его сознание от творческого решения множества обыденных задач (типа поиска выключателя или застегивания пуговиц) и позволяет осуществлять сложные и уникальные действия. Но в этом опасность того, что вся деятельность окажется самособойной, некротизм приобретет тотальный характер и человек превратится в автомат. Это тоже разновидность смерти без трупообразования. Учитывая некротизацию, можно различать три разряда существ — живых, в которых актуально проявляется жизнь, мертвых — допускающих или даже содержавших в себе жизнь, но лишенных её сейчас, и неживых, существование развитой жизни в которых невозможно (существование последнего типа, отличного от второго, иногда проблематизируется). Некротизация умножает число мертвых существ, которые начинают перемешиваться с неживыми. Сложно организованное функционирование неживых организмов позволяет имитировать проявление жизни, причем, чем сложнее это функционирование, тем в большей мере. Такие организмы можно создавать искусственно, правда, обычно на других субстратах. Таковы протезы. Как и в случае некротизма, использование протезов может привести к увеличению жизненаполненности индивида, но существует и опасность тотального протезирования организма с неизбежным замещением всей жизни функционированием. Пределом является протезирование души.

Часто смерть не замечается тогда, когда она не сопровождается трупообразованием или этот труп незаметен. Так, вокруг нас бродит много мертвецов — тех, в которых умерли чувства, душа. При этом имеет место и трупообразование — структуры психики разрушены, вплоть до омертвления той или иной души (печеночной, сердечной, головной), причем оккультизм может использовать материал этих душ. Многим это незаметно и такие бродящие трупы не вызывают у них дискомфорта. Для обладающих душевным зрением, присутствие этих трупов очевидно. Психическая смерть и трупообразование души не редкость — речь идет о зомбировании, программировании, старческой ритуализации обыденного Поэтому необходимо обсуждение еще одного феномена — некротизации. Некротизация — процесс замещения поведения, автоматическом самособойном функционировании человека и т.д.

Иногда же сильные идеи, культура начинает формировать сильные востребованные временем характеры. Как у кочевников, воинов, мачизм, поддерживаемая агрессивность, гордость, эгоизм, презрение к другим могут формировать сильные характеры, добивающиеся целей с помощью агрессивных поступков.  Или же допустим национализм может формировать идею воина - защитника отечества от внешних агрессоров, формировать саму идею агрессивного противостояния.  Сильные идеи повлияют и на ум и на тело, дадут прочную колею, ограничив где то и поступки и мысли, и ум. Так детские травмы часто создают сильные механизмы выживания в человеке, на всю жизнь формируя характер и лицо, но создавая прочный и иногда вредный, опасный для других инструмент.

Философия родится в жизни духа и от духовной жизни. Поэтому тот, кто желает творить ее, должен прежде всего начать духовную жизнь; он должен быть духовен. Но духовное бытие есть такое состояние, в котором душа любит божественные предметы, радуется им и творит их. Поэтому философ должен прежде быть духом и действовать в духе; и только это может дать ему подлинный предметный опыт, энергию мысли и право на знание. Ибо философия больше, чем жизнь: она есть завершение жизни; а жизнь первее философии: она есть ее источник и предмет.

философия есть систематическое познавательное раскрытие того, что составляет самую глубокую основу жизни Сама жизнь в ее истинном смысле и содержании составляет ее источник и является ее предметом, тогда как форма ее, задание, приемы, категории, итоги — все это делает ее наукой в строгом и подлинном значении. Философия родится в жизни и от жизни, как ее необходимое и зрелое проявление; не от быта и не от животного существования, но от жизни духа, от его страдания, жажды и созерцания. И, рожденная духом, ищущим знания, она восходит к его зрелой и совершенной форме — к сознательной мысли, с ее ясностью, систематичностью и доказательностью. Философствовать значит — воистину жить и мыслью освещать и преображал сущность подлинной жизни.

Ничто так не разоблачает, как образ желаемого будущегоКогда-то, уже давно, я проводил опросы случайных людей на тему «если бы вы жили вечно, то чем бы стали заниматься; если не в вечности, то хотя бы на ближайшую тысячу лет». Мне было ужасно интересно, что влечёт людей и всё такое. И ведь не самых ничего-не-хотящих спрашивал. И был крайне разочарован тем, что все без исключения, подумав и порассуждав, заявляли, что не хотели бы жить вечно. Я даже подумал было, что они запутываются в тенетах размышлений, что такую глупость говорят, и переспрашивал, что «ведь это означает, что вы хотите умереть, так?» Но они, как ни в чём ни бывало, соглашались, что да. Я прекратил свой опрос в полном недоумении – да как же так? Ну и осадочек, как грицца, остался. Я затруднялся сформулировать, что за осадочек такой. Но вот вы и сформулировали.

Те, с кем я общался после начала войны, потухли. Буквально. Все, что они знали и любили, весь старый Харьков потерял смысл.Как можно после февраля рассказывать о том, как по приказу из Москвы строили Госпром? Или про то, как наши проходчики потом поехали делать метро в тогдашнюю столицу? Как делали Т-34 в прошлую войну?Вся, вся старая история бессмысленна, ее теперь невозможно рассказывать. Это не запрещено — просто невозможно. Она отошла, осталась где-то там, в нулевых. И ее знатоки вместе с ней.Прошлое время прошло.Гамлет, Розенфельд, Комаровский. Бушвокер.А новая история только пишется и новый город только возникает.И никто пока не может сказать какой он будет.Точно другой....И это еще не начали ломать, еще не упал Пушкин в начале бывшей Немецкой.

Тем, кто посетил сей мир в его минуты роковые, очень важно не забывать о вечных вопросах — они задают систему ценностей, систему координат, с которой всё происходящее видно как бы с высоты. Это помогает сохранить трезвый рассудок, твердость духа и осмысленность действий. Среди главных вопросов такого типа — место человека во Вселенной: в частности, что такое жизнь, как она произошла, насколько это уникальное явление.

Обеспечение здоровья людей