волшебство есть не познание имён, а жест, расколдовывание имени. Поэтому ребёнок радуется больше всего, когда изобретает свой тайный язык. Его грусть происходит не столько от незнания магических имён, сколько от того, что ему не удаётся избавиться от имени, которое было ему навязано. Стоит лишь этому получиться, стоит лишь придумать новое имя, как ребёнок уже сжимает в руках пропуск, ведущий его к счастью. Иметь имя значит быть виновным. Правосудие, подобно волшебству — безымянно. Лишённое имени, блаженное создание стучится в дверь страны магов, говорящих только жестами.

Нам имя - свет, и каждый блик                 как пробела в огне.                 Что мне сказать? - главой поник,                 я увидал, пускай на миг,                 Твой темный Лик - (что нас воздвиг) -                 как в мире вес его велик,                 как темен он во мне.                 Из времени сформировав,                 в котором я взошел,                 Ты победил меня, поправ,                 и длится тьма Твоя, и прав                 Твой гнет, и не тяжел.                 Не знаешь Ты, кто я такой,                 я все темней, смысл нежный Твой                 лелеет жизнь мою.                 Но я в Твоем краю:                 Ты слышишь, как вхожу рукой                 я в бороду Твою.

Жизнь укладывается только в одном-единственном, громадном, как крик, чувстве. Имени у него нет, потому что все имена меньше его.

Время не идёт - стоит на месте.Это - происходит что-то с нами.Это мы разбили в себе нечтоНа куски и двигаемся в них,В их пространстве, что стоит на месте,Тычемся в углы его носами...Угол, называемый зимою, то весной,То летом, угол - осень...Угол горя создаём мы сами,Там, где не пройти, не развернуться,Где в мозгу заклинило пространство,С временем играя в поддавки,Где уже - не протянуть руки Никому - задушит постоянствоВремени словесного убранства...Надо бы придумать угол счастья,Где слова для этого украсть мне?Мы всему даём лишь имена -Что не наша, в сущности, вина!