«Я не верю в бесконечную силу разума, рационального начала. В рациональное я верю постольку, поскольку оно способно подвести меня к иррациональному. Когда рациональное вас покидает, вы на какое-то время поддаетесь панике. Но именно здесь вас ожидают откровения - в этой пограничной полосе, на стыке рационального и иррационального. По крайней мере дважды или трижды мне пришлось пережить такие откровения, и они оставили ощутимый след» Иосиф Бродский

каждый человек вынужден осмыслять это самостоятельно, без посторонней помощи; максимум — это "разрешается" делать в кругу близких друзей, а в остальном каждый человек предоставлен сам себе в этом отношении. А ведь это очень трудно делать в одиночку либо малыми группами единомышленников, поэтому дальнейший результат — иррациональность. Мысли (ценные) есть; но их обсуждения нет; есть только их распространение; если на латыни — пропаганда… Недаром это воспринимается как очень токсичная среда… Итак, то, чего не хватает, — это человек, так или иначе создающий разговорами фон для осмысления всего имеющегося.Почему — фон? Потому что мысль каждого погружена в некий контекст всяческих в то же время идущих у него размышлений и вне этого контекста не имеет силы, не имеет значения; у каждого — этот контекст совершенно свой; этот-то контекст и нуждается в осознании — для того, чтобы соединяться и делаться до какой-то степени общим контекстом. А это и есть фон…Поддержание разговора; потому что это очень трудно — думать без поддержки. Создание осмысленного фона; поддержание возможности для разговора. Выстроение возможных обстоятельств — это и есть создание фона…В принципе, такое и сейчас бывает. Но — обычно воспринимается как нечто странное и нелепое, этого просто не ждут. А ведь это и само по себе, я думаю, трудно; тем более — через общественное сопротивление…

«Я не верю в бесконечную силу разума, рационального начала. В рациональное я верю постольку, поскольку оно способно подвести меня к иррациональному. Когда рациональное вас покидает, вы на какое-то время поддаетесь панике. Но именно здесь вас ожидают откровения - в этой пограничной полосе, на стыке рационального и иррационального. По крайней мере дважды или трижды мне пришлось пережить такие откровения, и они оставили ощутимый след»

‘Этот новый тип рациональности, во-первых, снимает различие между физикой как наукой, объясняющей причины движения, и математикой как наукой, позволяющей лишь описать это движение, т. е. сформулировать его закон. Во-вторых, он устраняет принципиальное различие между математикой и физикой как науками, с одной стороны, и механикой как искусством, с другой. В-третьих, этот тип рациональности отменяет старое представление о том, что математика — это наука о неизменных сущностях, и тем самым кладет начало новому роду математики, способному как раз описывать движение и изменение, устанавливать законы изменения. И, наконец, он приводит к выводу о том, что для физика важнее установить закон, описывающий процесс изменения явлений, чем искать умопостигаемые причины последнего.’