Есть слабоумный страх, что кто-то, чьи-то слова «сглазят» несказа́нную истину, что кто-то заболтает тайну. Как если бы какие-то мудрые духи ее ведали и надо было бы следить, заботиться, чтобы тайна оставалась именно в тайне. Этого не надо опасаться: тайна слишком высоким порогом отгорожена, порогом смерти, от смертного.

Мир — вовсе не манящая пестрота и не дразнящие ощущения. И раздерганность ощущениями — это пока еще даже и не настроение, это пока еще просто раздражение. Мир — даже не влекущие голоса смыслов и планов. Он согласие. И по-настоящему, всем своим существом человек никогда не говорит и никогда не скажет искреннего «да» никакому голосу из голосов внутри мира. Человек скажет «да», и уже сказал давно, сам того не заметив, тайной тишине мира и только ей.

«Подчинение личности обществу, народу, человечеству, идее – продолжение человеческих жертвоприношений». Всякий вид тоталитаризма, придержащий массу, всякое тоталитарное государство Бердяев называл «царством сатаны» и добавлял: «Государство не смеет касаться духа и духовной жизни». Почему? А потому что духовная жизнь есть святая святых, это тайна человека. Всякая Личность, а каждый человек есть потенциальная Личность, первичнее бытия, ибо в нем есть «духовное начало, не зависимое от мира и не детерминированное им» (вспомните «божью искру» Экхарта, которая есть в каждом человеке). Каждый индивидуально неповторим и включает в себя универсальную человечность, если, конечно, остается собой, а не входит в нее как подчиненная часть.

«Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Вот почему и говорят философы, что сущности вещей нельзя постичь на земле. Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным; если ослабевает или уничтожается в тебе сие чувство, то умирает и взращенное в тебе. Тогда станешь к жизни равнодушен и даже возненавидишь ее»

- А не слишком ли ограничивает тайну предположение, что мы её не знаем?..- Свобода познать тайну и есть наша свобода. Другой нет, другой и не требуется. Стать равным себе, разве нет?- Помнится, я писал этой осенью пост о различии жизнеощущения между мужчиной и женщиной. Когда этот пост мы обсуждали, то я мельком упомянул, что мужчина строится по внутреннему, тогда как женщина — по внешнему. К этому надо приплюсовать то соображение, что сознанию мужчины внутреннее менее доступно, чем сознанию женщины, аналогично со внешним в обратную сторону. Если это как следует обдумать и выписать, то, возможно, получится удачная отправная точка… Со временем попробую, вдруг получится удачно.Кстати, моя интуиция: мы всегда себе неравны и не должны пытаться стать себе равными. Это своего рода "двуглавость": я-сегодняшний, я-идеальный. Эти два "я" неравны, не должны быть для нас равны (иначе — пропали; иначе — ошиблись). Именно это неравенство и создаёт для нас стрелку устремления. Иная сторона этой двуглавости — разделение между тем, что я раньше — может быть, не совсем удачно — назвал "внутренним разумом" и "внешним" (он — тоже наш личный, а чей же ещё…).

тайна в центре всякого мистического учения. Бог — это не идея-заглушка, а внимательное и подробное описание границ за которые мы не можем переступить не изменившись. Тут речь уже не о воспроизводимых феноменах, а о трансформативных и субъективных опытах. Ровно такая же тайна в центре медицины. Тайна жизни и здоровья как баланса непонятно чего относительно непонятно чего. И изучается эта тайна по отклонениям. Всё строится вокруг тайны. Даже отношения строятся вокруг тайны личности Другого.

Заметь — все или почти все в глубоком сне, движутся, говорят. Чем скреплено целое? Логикой сна. Бог всё терпит, держит на этой земле. Воля к пробуждению проявляется в разрушении окружающей среды (спящий ворочается, а ему давно пора вставать). Встань с постели. Техника — только сонное наваждение. Проснись к мечте, тайне, фантазии (глядя из окна на кольцевую дорогу, где едут на грузовиках плотные, трезвые, спящие).

Боль за весь мир должна не кончиться, а дойти до края, святой должен собрать на себе все страдания, даже невидимые, о которых не слышно, которые только угадываются, и лишь тогда в награду ему откроется возможность не просто быть раздавленным от ужаса всего творящегося в мире, а таинственно увидеть, что ужас еще не последняя правда, что он как бы нарочно его пугает.Об этом рискованно говорить, такие разгадки похожи на готовые решения в конце задачника, чтобы ученик, устрашенный сложностью задачки, заглянул в готовый ответ и подогнал к нему решение.«Узнай себя»

Передают, что сердце в конце концов приходит к такому согласию, когда слышит голос своего сердца ухом своей тайны, а когда голос обрывается, видит свет своего сердца оком своей тайны.

Человек имеет дело с тайной и ни с чем другим по-настоящему не хочет.«Ранний Хайдеггер»

Чиста и свободна от влияния других страстей только та любовь, которая таится в глубине нашего сердца и неведома нам самим.

Не открывай тайну никому, кроме умных людей. Не показывай своё сердце никому, кроме близких сердцу друзей.

Куда я ни обращал свой взор, всё явное и тайное — Он, Бесстороннее солнце не имеет лицевой и тыльной сторон.

На чём единственно могла бы стоять личность — это на откровении, благодати, опыте истины, опыте «всеобщей тайны», если так можно выразиться, но только — не хватает слов — не «стоять на» этом, а быть ТЕМ ЖЕ, что это, — как бы загустевшим и определившимся светом.