Люди сжигают себя, как могут. Одни смелее, другие исподволь. Этим горением и греется, и освещается мир. Если бы молчаливая старая дама не вставала с ночи к машине, утром бы заспанный шофер не повез по булочным хлеб. Говорите мне, что они это делают ради зарплаты.(«Отдельные записи», 1983 г.)

…Похоже, только растерянное удивление перед целым миром дает человеку впервые свободно вздохнуть. Что нигде, как над бездной, человеку нет уюта, что только над бездной можно пить чай, кажется невероятным. «Другое начало»

Главный вопрос философии — это прежде всего он сам и есть, это вопрос «в чём главный вопрос»? Вот о чём философия должна думать. Где главное? Что такое вообще главное? О чём, собственно, речь? О чём ДОЛЖНА идти речь? … Что надо, что должно быть, какими надо быть, что надо сделать, как думать, чтобы по-настоящему прийти к главному, центральному? — Тогда мы задумаемся о нашей странности. Почему вопрос «что главное в философии?» мы услышали как наводящий, мобилизующий, организующий, словно до философии уже известно, что такое философия и что такое главное? Почему мы не расслышали в этом вопросе раздумье, почему просто не услышали его как вопрос философии? Философия начнется не когда будет ответ готовый на этот вопрос, — она тогда кончится, — а философия есть, пока этот вопрос раздумчиво звучит в ушах. Мы же услышали этот вопрос как: «апорт»! Будто среди выставленных в ряд матрешек осталось только найти, какая самая большая. Почему мы не спросили, что такое философия?(«Ранний Хайдеггер»)

Красота требовательна (что бы ни оказывалось её носителем, хоть опавший лист в луже, хоть пятна света на стене, - в ней всегда есть нечто выбивающее, вырывающее из обыденного порядка вещей и отсылающее к другому порядку): она заставляет человека быть человеком, более человеком, чем он есть. Чуть ли не принуждает к этому.(В иных городах она просто хватает человека за грудки и трясёт, трясёт, трясёт.)Ну и, конечно, она сберегает человеческое (мощно его аккумулируя), когда оно в силу чего бы то ни было норовит утратиться.

к народу можно отнести тех, у кого преобладает реактивное поведение. Вся жизнь по классической схеме "стимул — реакция". Внутренние позывы тоже к стимулам можно отнести. Короче, у кого бытиё определяет сознание, а не наоборот

Когда я об этом думаю, мне кажется, что в этическом пространстве себя размещают немногие люди. Это редкость. Потому что этическое пространство это что-то о моральном весе поступка - в полном отрыве от выгоды. Если человек не бьет других потому, что ему это невыгодно, а так мог бы - это не этика. Этика это когда он, кхм, потенциально может, но ему жалко, неприятно, корежит, кажется безнравственным....Вот меня смущает какой-то довольно очевидный факт, как бы его выразить - большинство людей ЦЕЛИКОМ устранены от вопросов государственного управления. Они в принципе никогда, ни при каких условиях не принимают судьбоносных решений про убийства или их отсутствие. Они даже, публично высказавшись, не будут услышаны. Раньше так не было, шанс оказаться где-то там у управления был вполне реальным, а теперь социальный лифт схлопнулся. Но это не только вопрос социального лифта, это какое-то общее ощущение - что люди в загоне для овец. Их стригут. Овца что бы ни говорила - это не повлияет даже на ее собственную душу, потому что в ее речи все меньше личной воли и перспективы.Потому меняется этика - если когда-то, допустим, главной проблемой были косность и эгоизм, то есть человек не был открыт другим людям за пределами своей общины, и малейшая эмпатия к иноверцам уже была достижением христианского масштаба... Теперь человек не эгоистичен. Он послушен, конформен и либо думает очень много активной ерунды и ее же вываливает в интернет, либо не думает вообще. Нигде в течении общественной жизни для него не создается необходимости думать (говорить - бывает). Альтруизм ему уже не поможет - современный альтруизм хуже эгоизма. Но и к эгоизму уже не вернуться, потому что внутри себя человек обычно хочет сдохнуть, а вовсе не жизненных благ себе любимому. Душу спасать трудно, потому что души уже, по сути, нет 0 отсыхает за незатребованностью. Опять же, общество нигде не создает необходимости в душе, нет такого.Потому единственное верное этическое движение в наше время - попытаться найти свою душу. shn- Что современный альтруизм хуже эгоизма, а к эгоизму не вернуться – хорошо сказано; бывает такое ощущение

“Never argue with a fool, onlookers may not be able to tell the difference.”

Зло тоже бывает жалким – это неудавшееся добро.

Самое ценное, что могут дать родители своим детям, это понимание того, что мир правилен. Каждый кадр истории имеет на то полное право, ибо он есть неотъемлемое продолжение своего современника. Что борьбу с мироустройством и природой нужно оставить силам иным, а силы собственные посвятить борьбе с собой. Это единственный бой, который нужно выиграть.

"Ткачиха, когда ее спрашивают, каким образом она превращает такие изображения в орнаменты, ответила: «Я не вижу здесь картинки, а вижу числа и сочиняю песню»"

Понимание пониманию рознь. Всем знакомо понимание на уровне ума: в каком-то смысле это известная формула “понять – значит привыкнуть и научиться пользоваться”. “Привыкнуть” вбирает в себя встраивание этого нового в личную картину мира. Этот процесс протекает в уме. И он не гарантирует от ошибок. Любые рассуждения и логика могут оказаться ошибочными – рассуждения базируются на модели реальности, сама реальность не логична. Есть более глубокое понимание, связанное с опытом непосредственного восприятия. Это процесс на уровне сознания. В отличие от ума, тут уже не модель, а реальность, не рассуждения, а видение. Вы правы, пока человек обусловлен, свободы нет. Выход из обусловленности возможен лишь при развитой осознанности. Она позволяет непосредственно увидеть границы собственной обусловленности. Соответственно, свобода воли – это свобода поступить не так, как диктует обусловленность, а иначе. Спсобность поступить иначе. (Можно понимать на уме, что ты свободен, но не обладать способностью свободного действия.) Так как причиной действия является желание, свободное действие всегда происходит вне желания.

А молодость со всеми её подробностями случается с человеком затем, чтобы всё последующее, всё оставшееся время можно было думать о ней, перетолковывать её, отчасти и повторять её – на новых носителях, но в какой-то мере ведь и на старых (о, это пластинка для бесконечного проигрывания), воссоздавать её. Чтобы она во всю остающуюся жизнь была ресурсом, запасом всяких образцов, хотя бы и отрицательных – для отталкивания и(столь любезного сердцу моему) преодоления. (И надо ли говорить, что осень куда острее – потому что глубже, объемлющее – пахнет молодостью, чем какая-нибудь там летучая весна?) Она нужна – для неисчерпаемости.

А сейчас я вообще думаю, что, разъезжая по пространствам, человек теряет время – в буквальном смысле теряет его из виду, - пространство отвлекает своими броскими приметами, и чем более оно чужое и экзотичное, тем более и отвлекает, канал внимания забивается приметами и предметами пространства, иной раз и до полной непроходимости, и время перестаёт быть видимым.

Человек своим присутствием достраивает мир до волшебства, его внимание стремится перейти из Обыденности в Вечность. Это получается легче, когда уже есть какой-то намек на волшебное, сокрытое, чудесное, и из этого пространства постепенно удаляются знакомые контексты Обыденности. Как в театр - приходишь, и поднимается занавес, все настраивает на то, что сейчас нечто удивительное произойдет. На этот же лад настраивает и некоторая музыка, и слова на странном непонятном языке служат дополнением к Вечности. А слова понятные в попсовой песне имеют занижающий эффект. Обыденность вырывается, сминает хрупкое, еще несостоявшееся волшебство, обрывает переход.Близкие явления - гиперреализм, изображенное красивое со всеми подробностями - уже некрасиво. Многим, привыкшим к тексту, видео уже некрасиво - слишком много информации об обыденном, о реальности. Любой прорыв Обыденности ужасен. Обыденность сколько-то выносима тогда, когда уже к ней привык и смог хоть немного отодвинуться воображением в Вечность, а когда она нарушает условия игры, то вот так. То же самое и с чужими прекрасными странами - когда говорят на незнакомом языке другие люди, это волшебные люди, улицы для путешественника - волшебные улицы, а когда приходится туда переезжать, случается эффект прорыва Обыденности и не всем хватает волшебства превозмочь его.

Недавно писал про духов животных в городских условиях. Материала чуть больше, чем дохрена, поэтому придётся разбить на несколько частей....- Голубь. Казалось бы ,что может быть бесполезнее и бестолковее голубя? Дурак дураком же! Но при этом этот дуракомый дурак как-то выжил, и выживает последние несколько тысяч лет. И весьма преуспел в этом. Стихия голубя - управляемая глупость. Он строит гнёзда на "авось прокатит" - и прокатывает год за годом, тысячи лет. Он забивает на бегающих вокруг двуногих, и, в общем-то правильно делает... К духу голубя можно обратиться за "дурной прухой" и везением идиота. Этим он может поделиться крайне щедро)))

Когда нам плохо это куда больше нас сообщает с другими, чем когда нам не плохо. Когда нам хорошо - тоже самое примерно, в другом ключе только. Но когда нам не плохо и не хорошо, когда мы сами не понимаем что с нами, как это бывает от пресыщения, как можем мы понимать кого-то еще? windeyes

Боль за весь мир должна не кончиться, а дойти до края, святой должен собрать на себе все страдания, даже невидимые, о которых не слышно, которые только угадываются, и лишь тогда в награду ему откроется возможность не просто быть раздавленным от ужаса всего творящегося в мире, а таинственно увидеть, что ужас еще не последняя правда, что он как бы нарочно его пугает.Об этом рискованно говорить, такие разгадки похожи на готовые решения в конце задачника, чтобы ученик, устрашенный сложностью задачки, заглянул в готовый ответ и подогнал к нему решение.«Узнай себя»

Так было, и так будет; таков человек, он между адом и раем. Мы должны принять это как наше негативное приобретение: надо раз навсегда отказаться от иллюзорного воображения райского исторического периода; ни даже в присутствии, в парусии Христа Спасителя не было иначе как всегда и как теперь у нас, никогда не снимался риск, искушение, необходимость нового поступка, надобность выбора, близость падения.(«Средневековая философия»)

Для мысли важнее и «интереснее», поучительнее вставать в тупик, чем проходить сквозь стены.«Энергия»

Люди обычно хотят говорить, мало кто хочет слушать, и подводит талант, потому что он позволяет говорить остро, более или менее интересно. Мало задумываются, что другой слушает условно и тоже хочет говорить. Для думающего человека и не надо, чтобы умно говорили, мудрый во всём увидит таинственный смысл. Все эти сообщения, интересные мысли иссушают. Питает другое — всё равно, ты ли говоришь, или другой, а ты слушаешь. Не мое и не твое слово, а слово как опора и ступенька. Ты его улавливаешь или ты его не улавливаешь, ты живешь им или ты не живешь.(«Отдельные записи», 1983 г.)

Милосердные люди в смысле чистого бескорыстного милосердия, о котором говорит Шопенгауэр, действительно шпионы, они шпионы Бога, заглядывают в самую душу человека, и как легко это почувствовать, так же трудно осмыслить.Милосердие не зря было выметено у нас вместе с верой, оно слишком далеко ведет. У него нет дна, в него человек проваливается и негде остановится; хочется срочно институировать, организовать кооператив «Милосердие», ввести правила.

Люди знают всё и пишут очень умно. Сказано всё и перевсё. В этом гвалте сначала теряется другой голос, говорящий наново простые вещи, идущие — откуда? Из простора души. УЖЕ ЕСТЬ этот мир; как он сам есть, он сам и говорит о себе, и никто не может судить, когда это надо, кому и зачем. Это видит только он сам. Он может угнездиться на свалке и на краю пропасти, никто не видит. Это Платон называл идеей: видом, РОДОМ, который есть, рождается и живет, как ему одному известно.

Когда то, что гладко развертывалось на словах, срывается на практике, оправдания неудаче ищут в давлении темных сил. Под неглубокой поверхностью схем, естественно, всегда обнаружится много чужого или враждебного. Тогда начинают полагаться на смелость и силу начинателя, что оставляет еще меньше места для осмысления концов и начал.

Философия — мысль, отпущенная до пределов внимательного понимания. Она впускает в себя мир, прислушивается к нему и дает сказаться его тишине.

Захватывающая острота не в достижении или успехе, а в непосильной беде или несравненном горе.… Близость нездешнего рая убедительно, с нечеловеческой достоверностью, вот уж действительно лишний раз подтверждается неудачей всякого нашего устроительного усилия. Тем теснее присутствие того, от чего мы всегда далеки. В точности нашего опоздания к сотворению мира вся наша опора. Мы твердо знаем, что то, чем мы всегда обделены, нас не подведет.

Пора бы уже быть панике, но как всегда спокойствие и разумный образ действий единственно верны. Надо спрашивать не что делать?, а как думать?. Что буду делать, я знаю; что буду думать — не знаю. Философия решается открыться этой неизвестности и выдержать ее. Пока бытийная мысль, изгнанная наукой, одна видит и осмысливает возможность, которая могла бы быть и возможностью техники: хранить бытие, оберегая его даже от нас самих.«Другое начало»

Сказать непознаваем — значит определить через познаваемость. НЕпознаваем. Непознаваемая СУЩНОСТЬ, непознаваемое ЧТО. Бог на цепи. Воли ему не дано. ЧЕЛОВЕК волен спать, отсутствовать, быть ничем, пустотой. ВСЯ свобода, которую дал Бог, взята, использована. Богу — нет, свободы НЕ БЫТЬ ему не дается, БУДЬ, ТЫ ЕСТЬ, ТЫ «ЧТО», хотя и очень высокое, непознаваемое «что». ПРИКОВАН К СМЫСЛУ. Но Бог не хочет быть прикованным РАДИ ЧЕЛОВЕКА ЖЕ. Ведь его несвободного нельзя будет любить. Ах нельзя же любить закон тяготения. Бог свободен. Он так свободен, что Он свободен не быть. Доказательства бытия Божия не работают не потому, что они недоказательны, а потому, что приколачивают Бога к бытию, как к кресту. Да, Бог взошел на крест, но Он Сам не приколачивал Себя. Бога с таким же успехом нет, как Он есть. Бог свободен не быть. Дайте ему эту свободу, которой пользуетесь сами. Допустите, что Бога нет. Нет, человек лучше допустит, что Бог умер, т. е. Он ЕСТЬ и ЧТО, но мертвый. Пусть лучше умрет, но на цепи, на привязи, прикованный к ЕСТЬ и к ЧТО.

Живое (а мы между живым и неживым не проводим границы, живое просто ответчивее, ближе и проще для разговора) располагается вокруг юности. Святость и свет, цвет, праздник, игра (и сюда относится то, что юные существа играют) — и начало, и цель живого.(«Лес»)

Мир не нагромождение вещей. Народ становится миром тогда, когда в нем достаточно широты, чтобы допустить всему быть в себе тем, что оно есть.«Язык философии»

Единственно важная граница между «твоим» и «моим» обозначается при этом так неожиданно и резко, что не затрудняет влияния, скорее наоборот. Когда я узнаю́ себя в другом, он необязательно узнаёт себя во мне, и никакими способами повлиять на его узнавание, обеспечить себе его, принудить к нему я не могу именно потому, что сам от него завишу. Другой может смотреть прямо на меня и не видеть, ненавидеть меня. Превратить его ненависть в узнавание у меня нет средств, такое дается только чудом.(«Мир»)

Наше дело понять (принять) то, что есть. В принимающем понимании, пусть горьком и растерянном, всё равно будет больше философии чем в классификации, проектировании и конструировании.

Кто спит всю ночь, тот познаёт кручину, Тот сокращает жизнь наполовину. Ты хочешь, чтобы день твой стал длинней? Часть ночи укради, ко дню пришей! А если будешь поступать иначе, То дни твои пройдут в тоске и плаче.

Людей доверчивых обмануть сложно, ведь они верят миру, а тот, кто верит людям, верит и себе самому. Недоверчивых же обманывать просто: они всегда ходят с соломкой и от всего требуют доказательств. Их вера настолько слаба, что самых простых фокусов достаточно для создания церкви. Ахиллесова пята недоверчивых кроется в их безусловной вере в доказательства, и не просто доказательства, а обезличенные, выскобленные от человеческого сала и пота, доказательства деперсонифицированные, опаленные огнем самого опыта.

На обратном пути я думал о другом, что отвратительная компания, опьяневшая и отупевшая, злодействует, злодействует с Софией мира, бессловесной матерью, вырывая у нее наслаждение. Большинство отшатнулось бы, если бы увидело это действие лицом к лицу, но подхватывать издали крохи наслаждения не гнушаются. Если подумать о сжигаемой нефти, металлах, о сминаемых талантах, если прочувствовать всё это, телевизор показался бы отвратителен. И зачем он нужен? Какое-то заглядывание в скважину, буквально. Соловьев понимал, что есть бесконечно обижаемое женственное существо, за которое надо стоять…(«Отдельные записи», 1983 г.)

«Духовное соприкосновение» есть без слов и до всяких слов. Да, это так: присутствие человека значимо, значительно само по себе; говорит и молчанием, много и важно, в нем слышится обещание, или обличение, или одобрение, или угроза. Другой человек, молчащий или умолкающий, и наш суд, и наше оправдание; его ненависть нас губит, его признание нас спасает. Мы с самого начала открыты значащему присутствию другого, захвачены им, — и всегда, хотим или не хотим, задеваем другого своим присутствием. Это присутствие, на языке философской школы, — не «что», а «есть», не quid , а quia, не das, а daß, не τὸ τί, а ὅτι. И не так, что в речи совершается размен этого «есть» на «что есть». Наше присутствие — это и есть мы; человек есть чистое присутствие, не наличие чего-то, а само присутствие как открытость всему, целому миру. Наше осуществление — не реализация какой-то или нескольких возможностей, а сохранение себя как места мира. Что же тогда слово? Оно не сведение quia, чистого «есть», чистого «могу», к «есть что», «могу что». Человеческое существо открыто по своему существу. Слово тогда служит не для «выражения» «содержания», а для хранения.(«Внутренняя форма слова»)

Один из сложных моментов практики: когда искомое ощущение или состояние оказывается слишком тонким, практически неуловимым. Вместо ясной картинки – мерцание. Вместо точного попадания – соскальзывание. Дополнительные усилия бессмысленны. Искать приходится наощупь, медленно, терпеливо. Результат обретается за счёт трансформации самого принципа действия, той его части, которая на первый взгляд кажется неизменяемой, самоочевидной.Как если бы пианиста попросили сыграть ногами: ЧТО делать - понятно, КАК делать – непонятно. И кажется, что не получится никогда, просто не может получиться: настолько это непривычно.Но – проходит час или два, «никогда» превращается в «иногда», затем в «ну да, ну да» и «как я раньше не видел? не понимал? не знал? не умел?», затем - внезапно! - обнаруживаешь, что если раньше «иногда получалось», и всякий раз это казалось каким-то чудом, то теперь «иногда не получается», сложное стало простым: ещё чуть-чуть, и… …учитель подбрасывает дровишек в огонь: всё заново, всё с нуля. Снова чувствуешь себя «коровой на льду».Правда, теперь это не удивляет и не огорчает, ведь ты уже знаешь из опыта: взлететь способен лишь тот, кто не боится споткнуться.

такая высота секвой была бы невозможна, будь у каждой секвойи только свои собственные корни - они бы ветров не выдерживали. Но у них одна корневая система на всех в роще, очень мощная. По сути это одно дерево с разными стволами. Секвойя, когда умирает, не падает, выворачивая свои корни и подрывая другие. И после смерти стоит, продолжая поддерживать живущих.

С-частье, это когда человек себя ощущает частью чего-то большего, и тогда дискомфорты выносимы. Комфорт замыкает человека в самом себе, ему не нужны люди, которые этот комфорт нарушат. Для комфортной жизни рядом с такими выстраивается километровая дистанция, потому что по-настоящему помочь тем, кому плохо, не проживая их плохо, невозможно.

Он, действительно, был прямым учеником Гуссерля и Хайдеггера. Моральным и интеллектуальным авторитетом для чешских интеллигентов. Философом, способным идти вглубь слов, туда, где слова обречены становиться действием. И, наверное, Кундера не преувеличивает, объявляя Хайдеггера вдохновителем чешских диссидентов. Они не спорили, идти или не идти на очередные выборы и не занимались прочим фиглярством. Они действовали хирургически точно и аккуратно, поняв, что именно это необходимо, опубликовали "Хартию 77", которая стала бомбой замедленного действия в тишине, окружающей монолит чешского социализма с постчеловеческим лицом.И за этим тиканьем слышен был неторопливый шелест страниц Хайдеггера.Главной проблемой российских диссидентов и, шире, оппозиции - да и России в целом - мне кажется отсуствие интеллектуального стержня, хотя бы отдаленно сопоставимого с тем, что был у чехов.

Англійскій какъ языкъ богословія или науки — одна изъ самыхъ досадныхъ вещей, приключившихся съ человѣчествомъ. Есть, что ли, какой-то предѣлъ аналитизма, передъ которымъ остановились романскіе языки, но превзойденный англійскимъ — за которымъ предѣломъ говорить, напримѣръ, о Богѣ становится уже и глупо, и неприлично.При томъ, что классическій китайскій, дошедшій тутъ до абсолюта (въ отличіе отъ современнаго, куда менѣе корнеизолирующаго), никакой неловкости въ этомъ смыслѣ у меня не вызываетъ. Это потому, возможно, что англійскій ... очень коммуникативный, тогда какъ порядочный языкъ — онъ совсѣмъ не о томъ.

"Я убиваю, потому что ты убиваешь. И ты, и он, и вы все мучаете, а потому и я мучаю. Я убил его, потому что если бы я его не убил, то вы убили бы меня. Вот такие существуют спряжения и склонения в настоящем времени. А из этого следует, что не в совести индивида находится пружина действия, а в том отношении, которое устанавливается между ним и другими людьми. Мы не потому творим зло, что уничтожили в себе Бога, а потому, что Бог и даже сатана становятся не важны, когда санкцию на деяние дает другой человек. Сколько ни листал я книгу Камю, так и не нашел в ней той простой истины, что грех обратно пропорционален количеству людей, которые предаются ему, и это обесценение греха и совести не находит отражения в произведении, которое стремится сделать их рельефнее, крупнее". Из Дневника В. Гомбровича

Мы в мышлении ищем опору для некоторого действия. На уровне философии познания, конечно, не конкретного, а максимально обобщеного, растянутого на бесконечность пространства, времени и множества мыслимых ситуаций. Идеального действия. Отсекается, соответственно, щелчком восприятия ощущения понимания. Если думаешь сам — личного. Если обсуждаешь — коллективного. Вот оно, звенит, на этом надо закончить. А понимание это готовность к действию, опора на мир. Другого критерия обнаружить невозможно, бесконечный цикл мысли изнутри не разрывается.

Они (прежние философы) предположили, не без оснований, что душа — то из первых тел (элементов), которое по природе подвижно, и некоторые сочли, что это огонь, ибо из всех элементов он тончайший и наименее телесный. К тому же он самый подвижный и, главное, приводит в движение другие

Само Евангелие это история о том, как массовое невежество судило свет знания и осудило его на казнь, освободив при этом от казни вора. «Сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом? ибо знал, что предали Его из зависти»

Собственные характеристики конкретной личности обусловлены разными факторами, в первую очередь состоянием творческой материи и степенью овладения сущностью этой материей (мастерством). Применительно к государству основной творческой материей являются люди, подобно клеткам человеческого тела — формы личности, внешнего выражения души (индивидуальности). Идея, что люди собираются и создают государства, это феноменализм, наивный реализм. В реальности метафизический магнетизм Сущности вовлекает в физическую жизнь и притягивает к социальной организации атомы людей, а не наоборот. Единая мысль создаёт текст, а не сумма букв.Характер личности зависит от специфики души (психе). Тут чистый эзотеризм, то есть нужно знать матчасть прежде чем обсуждать. Дурные стороны характера указывают лишь на степень и специфику невежества данной личности. Государства, как и люди, пока ещё часто страдают страдают биполярным расстройством, поскольку отношения личности и души ещё далеко не урегулированы, и лошадь этого кентавра постоянно брыкается. История государств, так же как история человека, в основном отражает процесс взросления, потом некий период особой активности, потом старения. Хотя, совсем уж буквальных параллелей в аналогиях проводить нельзя, спекуляции начнутся.

Два месяца назад я закончила книгу про бессилие, она вроде бы должна довольно скоро выйти в издательстве Канон. Писала ее полгода на волне вдохновения, от первых пришедших в голову ещё интуитивных мыслей до окончательного текста. Была с головой погружена в эту тематику, вычисляла последствия, преобразовывала собственную экзистенцию. Раньше со мной подобного не было, это вообще была не моя проблематика. А вот поди ж тыНо зато почти сразу как книга была написана, я впала в мысленную прострацию. Ни о чем не думала вообще, голова была пустая. Выплеснула из нее слишком много за один раз, перенапряглась. И впала в пустоту Надо сказать, поначалу это была приятная пустота. Гуляла по соседнему Мещерскому парку и смотрела вокруг. Листала фб, писать не хотелосьНо постепенно стало тоскливо. Долго в пустоте не пробудешь, вернее, она перестает быть продуктивной, превращается в тупое убивание времени. У меня именно в это и превратилась. Без руководящей темы я чувствую себя бесполезной, и собственную жизнь тожеТеперь получается, что я возвращаюсь к мышлению не потому что не могу иначе, не потому что оно меня зовёт, а потому что мне надоела пустота Так оно было когда-то в начале моих занятий философией. Просто мышление понравилось мне больше пустоты, и намного. Но не могу сказать, что я к нему призвана безусловноНу, короче, вернулась. У меня лежит текст про философию музыки, недоделанный, там ещё много надо понять и добавить. Сегодня читаю американцев про соотношение музыки и смысла. Не только американцев, ещё одного шведа или немца, пока не поняла Моя основная задача – понять, что такое музыкальная мысль, какие у нее масштабы и какая структура, из чего она складывается. Прочитала автора Лео Трейтлера, о котором до сих пор ничего не знала, про музыку как метафору.

Элли сорок с хвостом. Элли — "белый воротничок". Она к лацканам улиц приколота, как значок. Но дела хорошо, в то же время и ни о чём. В лексиконе всё чаще встречается слово «чёрт».Элли делает деньги, карьеру и маникюр, лично знает бармена и ходит на перекур. И звонит на бегу, и обедает на бегу. Язычок у неё ядовитый, как каракурт.Нет друзей у неё, но, по счастью, и нет врагов. Она дверь в кабинет открывает легко, ногой, но уволиться хочет с работы который год, потому что ночами ей снится один фургон.Деревянный фургон с толстой масляной полосой. На окне занавески висят, на гвозде — лассо. И когда просыпается Элли в ноль-ноль часов, на зубах почему-то противно скрипит песок.Элли тянет чернильную тень, тень берет стакан. «Прилети, ураган, забери меня, ураган, только чтобы уже без возврата, наверняка, чтобы дверь в безысходность захлопнулась до щелчка,и чтоб (кто там за главного?) кинул в воронку ключ.Если скажешь мне ждать до июля, я потерплю. Я, как глупая птица, сую, где не надо, клюв». И приходит за ней ураган, бесноват, колюч,и пищит телефон, провалившись случайно в щель, что нельзя выходить из домов никому вообще, что стоит мегаполис, как в сером худом плаще, ну и много ещё очень страшных для всех вещей.Только Элли идёт, тихим светом своим сочась, ожиданием чуда горящая, как свеча. И вот с этой минуты развеет её печаль та дорога из жёлтого-жёлтого кирпича.***Просыпается Элли. Над ухом звенит комар. Говорит маме Элли: «Мне снился такой кошмар. Вроде я, но не я, и была я себе тюрьма, человек-автомат или ядерная зима».Светит солнце, и маслом плюётся сковорода. «Расскажи сон воде, и его унесёт вода. Не бывают такими ужасными города, даже если бывают — отсюда их не видать.Здесь тропинка изогнута маковым калачом, здесь, как бабочка, лето попасть норовит в сачок. Здесь на счастье и взрослый, и маленький обречён. Ничего не страшись, Элли-белый-воротничок,потому что, ну если, а вдруг это сон-вещун, то тебя в страшный сон я обратно не отпущу».И тогда запирается Элли одна в сарай, башмачки надевает, стирает с лица февраль.И по небу бежит её жёлтая магистраль, и на небе горит изумрудная пастораль.

В греческом Аиде течёт река забвения Лета. Тени пьют из неё, и больше их не терзают воспоминания о неоконченных делах и покинутых друзьях.Неоплатоники, верившие в перерождения, изменили миф. У них из Леты пьют души, которые отправляются в новую земную жизнь, чтобы не помнить, кем они были раньше.В индуизме и буддизме точно так же – только самые духовно продвинутые могут вспоминать свои прошлые реинкарнации и даже видеть чужие.

Однажды Аллах, благословенны дела Его, решил испытать Насреддина и явился к нему на порог в виде увечного нищего, выпрашивающего подаяние. Едва увидев Его, Насреддин закричал: “Убирайся, дармоед! Пошёл! Пошёл прочь!”, а когда соседи, потрясённые внезапной чёрствостью, попытались пристыдить его, Насреддин ответил: “Этот нищий — отъявленный плут и обманщик! У него в кармане — Мироздание, а он делает вид, будто нуждается в подаянии”.

Само по себе избегание помех особой сложности не представляет? но как увидеть, что вот это - помеха? Как распознать промах до достижения к цели? Похоже, покуда не промахнулся – никак. И наоборот, бывают же чудеса: вывалится движение ненарочно да и попадет в цель, которая хаотично движется, будто специально не давая в себя попадать.

‘На самом же деле мы воспринимаем нисходящую, направленную изнутри наружу нейронную фантазию, которую реальность просто обуздывает, а не смотрим на какую бы то ни было реальность сквозь прозрачное окно.’

‘Наш перцептивный мир, полный цветов, форм и звуков, – это не что иное, как наиболее вероятные предположения нашего мозга о скрытых причинах и источниках его бесцветных, бесформенных и беззвучных входящих сенсорных данных.’

‘Доведя эту идею до логического конца, мы увидим, что содержание сознания – это что-то вроде сна наяву, контролируемой галлюцинации, которая одновременно превосходит реальный мир и уступает ему.’

они называют человечество их утопии братским. Но братство это будет заново лишено личностей, как до Августина и до Шекспира, а находиться оно будет под несравненно более суровыми властью и контролем, чем когда-либо, изнутри и снаружи, сверху донизу. Братство помидоров в одной корзине, и нести корзину вперёд будут они, немногие левые, последние настоящие, прежние, обладающие личностью люди на Земле. Им будет в том высочайшая власть, и выгода, и служение, и жертва - не стать частью будущего, чрезвычайно занятыми, счастливыми муравьями. Они будут летучими звездами в тёмном небе над муравейником.

On n'habite pas un pays, on habite une langue. Une patrie, c’est cela et rien d’autre. (Человек живет не в стране, он живет внутри языка. Родина — это язык и ничего более)

Сдаётся мне, что сейчас такое удивление несколько неприлично. Сейчас считать, что «френд» в фейсбуке хоть чем-то похож на субъекта человеческих отношений, не просто нелепо, а опасно. Это френд, а не друг. Друг он там же, рядом, тоже с буквами и картинками, но если потратить минуту, разница видна. Друг стоит ваших отношений внутри и вовне Сети, а френд похож на подписной канал в телевизоре. ...В общем, как говорил Поль Валери: «Никогда не судите человека по его друзьям. У Иуды они были безупречны».

Мне кажется, прощение — это отношение к человеку, то есть к тому, каким он стал к настоящему времени. Прощение — это тоже не навсегда, это не клятва вечного одобрения: человек может затем измениться и к худшему… Это не характеристика той внутренней сути человека, которая одна и та же, что бы ни случилось, мы же не выносим суд, мы просто прощаем или нет.

Пока я пью кофе, в квартире с окнами на небо, где-то пролетает самолёт с людьми и чемоданами, в которых есть плавки, крем, зубная щётка, пачка ибупрофена, майка с пальмой, непременные носки. Стюардесса, поправив юбку, выкатывает тележку с напитками, в салоне капризничает чей-то ребёнок. А где-то летит ракета. Она летит туда где в шкафчике есть плавки, крем, зубная щётка, пачка ибупрофена, майка с пальмой, непременные носки. Вам кофе, чай, вино? Через час посадка, пасспортный контроль, багаж, кофе, такси, опознание трупов, списки, протокол, скорая.

Слаб и боязлив человек. Можно ли с этим что-то сделать? Да, можно. Как? Нужно идти внутрь. Не бояться идти внутрь, терпеливо разматывая клубки, ведущие к истокам, к решениям, принятым когда-то. Решения можно отменить, страх – проработать, слабость – победить, доводя намеченное до конца. Свобода воли реализуется ежеминутно, в выборе того, чем заняться в конкретную минуту. А значит, всё это можно сделать. Тебе, ему, ей, любому. Терпение и упорство, других добродетелей на Пути нет.

…За всё упорядоченное существование не отдам странного, легковесного: внезапной беспричинной радости, просто так, из ничего; игры; свободной мысли. Против тяжкой настойчивости порядка и лада сила того, чего на земле нет. Покой и воля.

Но не обманет только дыхание отрешенности, которому нет имени и для которого всё в мире одинаково родственно.(«Отдельные записи», 1985 г.)

В нераздельном опыте целого как мира и как согласия — основание знания (опыта) единства, потому мы, так сказать, на каждом шагу ПОЗНАЁМ МИРОМ, мир есть то определяющее и опережающее целое, которое, само нами никогда не схваченное, самое раннее и простое, дает нам схватывать всё в отсвете своего единства — данного нам, это стоит повторить, не в сознании, а на опыте нас самих.

Кончая жизнь бедным, обойденным, оттесненным, ты вспоминаешь, что с раннего детства робко ходил среди экспансивных излучателей власти, повелевающих сгустков, всегда претендовавших на тебя, твое время, твои силы. От тебя требовали, тебя пристыжали, одергивали. Ты пробовал думать о том, что такое власть, никогда не мог понять и наверное не поймешь. Власть всходит на каком-то ущербе в человеке.

Когда дьявол вооружается против человека, любое противодействие ему становится смехотворным: лев и котенок не могут мериться силами. Но смиренная мягкость делает человека неуязвимым.Дьявол победил бы, если бы человек не умел быть слабым.(«Отдельные записи», нач. 1980-х)

Что они сделали со своей человечностью, куда подевали, неужели не видят, как это безвыходно, — сел, поел, поспал, встал, погулял, познакомился, поел, погулял, поспал, встал, снова поспал, встал, поел, погулял, полежал, поел еще, потом еще поел, лег, поспал. На что они променяли мысль, полное человеческое существо, настоящее достоинство — быть в театре вещей, которые требуют человека, чтобы он увидел, как чудно они все устроены, с какой грозной и звонкой непостижимостью устроены вещи, так что гадай, бейся хоть всю жизнь, всё равно не поймешь, как сделан мир и всё в мире.

Узнать себя — к этому сводится всё. Меру нашего нигилизма, нашего соседства с ничто, нашего опыта отсутствующего целого еще и приблизительно никто не измерил. К нам трудно подступиться, труднее, чем к медведю, живому не нарисованному зверю, не в клетке, а в берлоге. Намного легче мечтать о том, что было бы, если бы не было того, что есть.

несбывшееся и тоска о нём нужны для внутреннего огня. Что человек без внутреннего огня? - Да всего лишь небольшая часть самого себя.)

О несбывшемся (и фатально неспособном уже сбыться в чаемом виде) имеет смысл говорить (и думать, и воображать, и печалиться) хотя бы потому, что, когда о нём говоришь (и думаешь, и т.д.) – оно отчасти сбывается, прорабатывает тебя как смысловая структура, приводит твою нынешнюю жизнь в некоторый порядок.Не говоря уж о том, что это — разращивание душевного пространства, увеличение его измерений.

сожаление о несбывшемся – важно не только психологически (некоторые чувства должны быть прожиты; ужимать себя до чистой конструктивности и «позитивности», не про нас будь сказано, - существенное огрубление себя и жизни вплоть до искажения), но и шире, как культурная именно форма, значимая не только внутри отдельной личности, но и за её пределами: во-первых, сожаление даёт понять – прояснить, продумать – ценность того, что не состоялось, а во-вторых, позволяет понять состоявшееся в его уязвимых точках и недостаточностях (как открытых для дальнейшей доработки, так и закрытых для неё, чтобы уж совсем не биться головой в отсутствующие двери). Ну и в-третьих: налаживает пути коммуникации, взаимодействия, взаимообмена элементами как между разными и равно необходимыми модусами бытия

…потребность в отчаянии – сколько ни сопротивляйся и отчаянию, и самой потребности в нём, - потребность в предельном. Без отчаяния, без приведения им всех чувств в состояние экстасиса не прочувствуешь ни мира, ни себя, ничего.

Люди так устроены, что в откровенности и искренности других людей выискивают лишь соответствия или их отсутствие своим ментальным химерам.А разное - наводит страх непредвиденного.

Настоятельно настаиваю (да, именно такъ!), что умъ - это не свойство, это состояніе.Нѣтъ никого глупѣе, чѣмъ люди, рѣшившіе, что они-то умные, и умные всегда.

«Заборов», разделяющих людей и не дающих им понимать друг друга — подчеркиваю, не соглашаться (без этого можно общаться), а именно понимать — много. Можно сказать, что всё коммуникативное пространство ими разграничено. Но самый из них непреодолимый связан с тем, что одна сторона видит проблему, а для другой no problem. Видение проблемы не передается дискурсивно, это точно. Может быть, им можно заразить?

Чем могущественнее твой союзник, тем больше он перетягивает одеяло на себя. С духом ручья или дерева можно договориться на равных. Перед богом тебе придётся склониться и служить ему. Если же ты решил воззвать к Богу Всего – его бесполезно о чём-либо просить, его и так устраивает всё происходящее. А значит, и тебя должно.

С прощением у меня нет ассоциаций. Есть ассоциации со стыдом.Те вещи, за которые мне стыдно, связаны с взрослением. Именно на стыде за них строилась затем взрослая жизнь. Стыдно, когда сделал и сказал что-то под чужим влиянием. Когда отомстил. Когда почувствовал или показал себя выше. Когда украл. Захотел чужой жизни вместо своей. Когда сделал или не сделал что-то. Впрочем, мне здоровье это не прощает. Нет никакой особой доблести, просто выживание. Перестал стыдиться — начал умирать, причём быстро.

прощение по отношению к себе это невозможная вещь. Прощать пожалуй можно только другого. Я не говорю, что это всегда возможно, я говорю, что в этом случае появляется хоть какая-то осмысленность.Я могу об этом мыслить только в религиозном поле. В категориях греха и искупления. Бывают вещи которые искупить невозможно. Хотя бы в силу линейности времени. Груз греха уменьшить можно.

отсутствие свободы непрощения себя влечет за собой обязанность работы над собой.

/"Ты меня предал", если я был — ну, хоть отчасти — в твоей власти и в твоём распоряжении. Я был твой, а теперь я не твой — отдан, передан, предан./ Да. Из этого, кстати, следует, что истинно свободного человека предать невозможно. (и Иуда, получается, не предатель. Ну либо ОН не свободен). "Тех, кого приручили" — да. Отсюда дальнейшие вопросы — "следует ли давать себя приручать", "насколько следует к кому-л привязываться", "надо ли учиться отвязываться" и т.п. Ответы на них (поступками, а не словами) — нетривиальны.

Как раз очередные пуски ракет — почему-то, когда летит баллистика, сирена воет особенно гнусно, или это психологический эффект, прямо не знаю. Ну в общем спать под это не всегда получается, вот и сейчас — но можно открыть клевер и почитать, что, так сказать, "думают люди". Это знание несовместимо со здравым смыслом, а порой и с жизнью, но опять же, кто обещал, что будет легко. Кроме того, остается открытым вопрос, нахрена мне это знать. Но тут прямая параллель — сто лет бы не знал, что такое х-55 и х-101, но вот оно летит в прямом эфире и можно иногда услышать странненький, тоже довольно гнусный гул. Так и мысли — они присутствуют в реальности и далеко не все дают себя развидеть.К этому явно нельзя относиться, как прежде, этот опыт совершенно новый — чужая мысль, черная, обтекаемая, враждебная как болид, и их так много, что они в каком то смысле толкутся, как мухи, в ментальном пространстве. Эзотерики восточного толка чаще разделяют, к слову говоря, ум и дух, представляя ум как один из его нижележащих аспектов, по природе своей имеющий дело всегда только с разделенностью. Ум не может схватить единство (и соответственно божественность, которая едина), для этого нужен особый сверхразум, сочетающий в себе отражающую и деятельную силы, активное творящее восприятие плюс знание о себе (как инструмента Бога, его индивидуальной проявленности, и вот кто смог это понять внутренней формой, тайну единства и индивидуализации, тот что то да постиг). И здесь я думаю, что для разрушения (преобразования) "черных мыслей" нужна их остановка вот этим деятельным, активным принципом не-ума. Дух, осознающий свою активность, решившийся делать истину из себя, потому что больше ее не из чего делать. Спасение человеку, иначе говоря, перестать думать херню. И кто то перестанет, хотя бы увидев ясно, как тяжелеет это черное нагромождение под грузом собственной бессмысленности.Извинити.

«В Японии бывало много религиозных споров и, между прочим однажды о том, какого цвету диавол: одна секта утверждала, что он черный как уголь, другая, напротив, что у него кожа снежной белизны; но тут возникли еще две партии и, увлекаясь духом противоречия, стали утверждать, одна что он красный, другая, что зеленый. Распря разгоралась, умы воспламенялись, и чуть не дошло до междоусобной войны. Наконец дело представлено было на разрешение императора, и сын неба помирил всех, объявив, что все правы. С тех пор японский ад населился чертями черными, белыми, красными и зелеными, народ перестал спорить и с равным удовольствием смотрит на тех и других, любуясь их пестротою и разнообразием».

Вы несёте полную ответственность за весь свой жизненный опыт.Всё, что происходит в вашей жизни, не является вашей виной, но вы несёте за эти события полную 100%-ю ответственность.Концепция личной ответственности простирается гораздо дальше, чем вы думаете.Она включает в себя то, что говорят, делают и думают в вашей жизни другие.Принятие на себя полной ответственности за события в своей жизни означает,что если в вашей жизни появился человек, у которого есть проблема, то это будет и ваша проблема.Данный принцип тесно связан с предыдущим принципом, гласящим, что вы способны исцелять всех, кто встречается на вашем пути.Таким образом, вы не имеет права обвинять кого-либо или что-либо в том, что происходит.Вы только можете взять на себя ответственность, что означает принять происходящее, признать его своим.Чем больше вы исцеляете то, что встречается на вашем пути, тем прочнее становится ваша связь с источником жизни.

В сущности, признание – и внешнее, и внутреннее - того, что ты ни в чём ничего не понимаешь, очень освободительно: оно снимает ответственность (с которой, ну, положа руку на сердце, признайся же, - ты ведь реально не справляешься – да уже и не хочешь справляться).Оттого-то так тянет признаваться в своём непонимании – может быть даже, преувеличивая его; оттого это так радостно и легко.

Каково женщине, когда выходит ее срок, как женщины – каково ей смотреть не такое уж старое видео с ее любимым мужчиной и знать, что сейчас она уже не такая привлекательная и такой больше не будет. И признаваться себе, что и любимый интересен ей как мужчина настолько, насколько она себе нравится с ним, как женщина. А нравиться себе, как женщина уже никогда не сможет и т.д. - это просто конец света, если женщина не находит как еще, в чем еще она может себе нравиться, чтобы им любить друг друга так же, как любили в постели или даже полнее. Этим новым может стать их дом - он найдет такой, чтобы был далекий вид из окна спальни с выходом на широкий балкон - потому, что она об этом мечтала, а она будет подрезать на заднем дворе огромные георгины, цветы его детства, удивляясь, сколько в них жизни, что они расцветают еще выше снова и снова.

Этот мир - удивительное место, всякий человек - усталое и разочарованное, но все еще могущественное божество. Докучливые условности в любое мгновение могут стать всего лишь правилами игры, опасной, но увлекательной - так играйте же, играйте и наслаждайтесь! ©

Очень важно иметь тайну или предчувствие чего-то неизведанного; это придает жизни некое безличное, нуминозное свойство. Кто не испытал ничего подобного, многое потерял. Человек должен осознавать, что живет в мире, полном тайн, что всегда остаются вещи, которые не поддаются объяснению, что его еще ждут неожиданности. Неожиданное, как и невероятное, всегда присутствует в этом мире. Жизнь без них была бы неполной, скудной. Мне с самого начала мир представлялся бесконечным и непостижимым. ©

пороговый уровень десяти основополагающих возможностей: 1. Жизнь. Возможность прожить человеческую жизни до старости, не умереть раньше срока или до того, как жизнь станет настолько несносной, что потеряет ценность. 2. Физическое здоровье. Иметь возможность наслаждаться хорошим здоровьем, в том числе здоровьем репродуктивным, нормально питаться и иметь пристойное жилье. 3. Телесная неприкосновенность. Иметь возможность свободно перемещаться с места на место; не опасаться насилия, в том числе сексуального, насилия в семье; иметь возможности сексуального удовлетворения и выбора в репродуктивных вопросах. 4. Чувства, воображение и мысли. Иметь возможность использовать органы чувств, воображать, мыслить и рассуждать, причем делать это так, как подобает «полноценному человеку», обладающему адекватным образованием, в том числе навыками грамотности и базовыми знаниями математики и естественных наук. Иметь возможность пользоваться воображением и мышлением в процессе переживания событий и произведений искусства — религиозных, литературных, музыкальных и прочих. Иметь возможность пользоваться собственным разумом — под защитой гарантий свободы совести и мысли — в политических, художественных и религиозных практиках. Иметь возможность испытывать наслаждение и избегать не необходимой боли. 5. Эмоции. Иметь возможность испытывать привязанность к вещам и людям; любить тех, кто любит и заботится о нас; огорчаться их отсутствием; в целом иметь возможность любить, печалиться, испытывать страсти, благодарность и оправданный гнев. Человек должен иметь право на эмоциональное развитие, не омраченное страхом и тревогой. (Гарантировать эту возможность значит гарантировать наличие всех форм людских объединений, которые можно считать необходимыми для развития человека.) 6. Практический разум. Иметь возможность формировать представление о благе посредством критического осмысления и планирования своей жизни. (Для этого необходимы гарантии свободы совести и соблюдения религиозных обрядов.) 7. Членство. (А) Иметь возможность жить с другими людьми и ради их блага, признавать других и заботиться о них, вступать в разнообразные формы социального взаимодействия с ними; быть способным входить в чужое положение. (Для этого необходимо оберегать институты, обеспечивающие и питающие подобные формы принадлежности, необходимо гарантировать свободу собраний и политических выступлений.) (B) Иметь социальные основания самоуважения и неунижения; иметь возможность быть существом, требующим от других уважения собственного достоинства и равного обращения. Для этого требуются гарантии отсутствия дискриминации по половому признаку, сексуальной ориентации, а также этнической, кастовой, религиозной или национальной принадлежности. 8. Другие виды живых существ. Иметь возможность заботиться о животных и взаимодействовать с ними, а также с растениями и другими частями природного мира. 9. Игра. Иметь возможность смеяться, играть, наслаждаться отдыхом и развлечениями. 10. Контролировать свою среду обитания. (А) В политическом плане. Иметь возможность действенного участия в принятии политических решений, от которых зависит жизнь человека; обладать правом участия в политической жизни, иметь гарантии свободы слова и собраний. (B) В материальном плане. Иметь возможность владеть собственностью (как движимой, так и недвижимой), а также обладать правами на собственность наравне с другими; обладать равным со всеми правом на труд; быть свободным от угрозы несанкционированного обыска и изъятия имущества. На рабочем месте обладать возможностью трудиться как человек, использовать свой практический разум и вступать в осмысленные отношения взаимного признания с другими рабочими.

Обида - умышленное неузнавание. Мы столкнулись лоб в лоб, и не заметили друг друга (или сделали вид, что не заметили). Кажется, взаимное отсутствие, развёрстость, чуждость способны парадоксальным образом приблизить момент узнавания. Нас ждёт катарсис - когда мы, наконец, согласимся с тем, что существуем. А пока приходится держать это про запас. Прятать в кулаке, жадничать, оттягивать до последнего, надеясь на то, что однажды нам всё же понадобится то, что мы так тщательно друг от друга скрываем.

"Я узнаю́ себя в другом такого, каким себя не знал, пока некий голос не сказал мне: это ты.""Голос не мой, но я его признаю́ больше чем своим. Он мой оракул, угадывающий, что я есть: тот настоящий, другой.""Как свое лицо появляется только в зеркале, так самого себя человек может увидеть только в друге, другом я."

"Философия для подростков" является пробуждение мышления в тех его глубинах, которые, когда мы находимся в режиме обыденных установок повседневной жизни, обычно дремлют. Расшевелить ум, побудить его к критической мысли, заставить замечать то, что, как правило, не заметно, сподобить уяснить что-то настолько простое, что позволит с легкостью понимать даже самое сложное, научиться видеть глубже, дальше и шире – вот список тех умений, на которые стоит ориентироваться при освоении философии. Но приобрести эти навыки можно только при активном соавторстве – сколь бы ни был хорош учитель, он не сможет научить нас тому, к чему мы не пришли сами, что не продумали самостоятельно. Учитель нужен не для того, чтобы передать знание как некую вещь, но для того, чтобы спровоцировать нас к индивидуальной мыслительной работе. Только набравшись решимости обдумывать что-то всерьез и до конца, мы с изумлением обнаружим в своей мысли такие потаенные и захватывающие дух измерения, о которых раньше и не догадывались. Рискнув войти в лабиринт философского знания, по выходу из него мы заметим, что мир изменился. Но занимаясь философией нужно помнить еще кое что (что удержит нас от возможного разочарования). Философский взгляд на вещи доступен не во все те моменты, когда бы постигающий ее этого пожелал. И как долго и тщательно мы бы ни упражнялись в философии, мы не сможем воспользоваться плодами накопленного ранее опыта: философская работа всегда будет начинаться как в первый раз. Понятое вчера может оказаться совершенно неясным сегодня: например, слова, сопутствовавшие пониманию, останутся прежними, но былая ясность не пожелает возвратиться. Это может показаться обидным – в отличие от других типов знания, философию всего труднее превратить в капитал. Но у хрупкости философского понимания есть и свои плюсы. Пожалуй, в сравнении с прочими видами знания философское знание является самым демократичным: профессионал, посвятивший философским размышлениям долгие годы и новичок, только приступающий к ним, могут быстро уравнять свои позиции. Это как раз связано с тем, что философское понимание нельзя накопить – его можно только актуально испытывать. Но в этом качестве, начинающий специалист может дать фору искушенному и умудренному ветерану: чтобы осознать что-то здесь и сейчас вся история прошлых пониманий может оказаться избыточной, в то время как открытость и сосредоточенность могут помочь добиться глубокого схватывания прямо с чистого листа.Итак подлинное назначение нашего курса далеко от того, чтобы обучить нас некоему ремеслу или преподать конкретные практические навыки, которые в последующем можно было бы успешно конвертировать в прибыльные дивиденды. Предназначение курса «Философия для подростков» скорее в том, чтобы сделать наше пребывание в мире поистине остросюжетным и захватывающим предприятием.

Норма как идеал, ненормальность как другой идеалНормальность бывает статистическая, а бывает экзистенциальная. Хайдеггер вводит понятие "подлинное существование". Это и есть идеал. Но есть ли это норма? Рассмотрим. Статистическая норма далека от идеала. Статистически у большинства зимой бывает насморк, из этого не следует, что насморк норма. Даже в физиологии норма совпадает с идеалом, чтобы все органы функционировали незаметно, чтобы на них можно было положиться. Носом дышать, ногами ходить, глазами видеть. Все мы очень хорошо понимаем, что такое нормальное функционирование организма. Это когда мы о нём не думаем. (Где у нас почки? Как правило, здоровый человек этого не знает, большинство показывают на район поясницы, хотя почки выше. Зато как заболят, так сразу знаем, где болит) Теперь, что такое нормальное функционирование психики? По сути, аналогию надо строить таким же образом. Это когда мы о своих психических функциях не думаем. Но это очень странно, поскольку у нас же мысли внутри психики, мы же психикой думаем, как она может в них не присутствовать? Например, нормально ли думать о себе? Рефлексия – это когда одни мысли исследуют другие мысли. Их объект, их метод, их работу. Человек без рефлексии далеко не уйдет, и умным его назвать никак нельзя. Поэтому вопрос вообще, хорошо ли для психики быть совершенно нормальной. Тогда человек может отлично решать внешние задачи, быть каким-нибудь бизнесменом или политиком, и это и есть норма психики. А философом, учёным, писателем он не будет, и подлинное существование по Хайдеггеру ему недоступно. Даже для того, чтобы поставить себе долгосрочные цели, уже нужна рефлексия, некое пребывание наедине с самим собой. Это нужно для понимания, какая деятельность тебе больше подходит, чего ты хочешь, чего ты любишь. Душа рождается в момент остановки деятельности, учит нас А. Гелен. А Хайдеггер учит, что надо расслышать зов совести, который тоже звучит в глубине души Из этого следует, что умным человек становится, когда психика его принципиально ненормальна. Она обращается к самой себе, она изучает себя. Она обретает рефлексию, совесть, становится способной к самовоздействию. Цели становятся не только внешними (поесть, убить врага, подсидеть конкурента, обмануть девушку), но и внутренними. Расслышать совесть, моральный закон внутри, найти свое призвание, сочинить стихотворение, написать пост в фб о том, что я думаюЭто неэффективно с точки зрения внешней адаптации, но у человека задача не только в адаптации. У него среди целей есть ещё самоактуализация, как учит нас МаслоуИ без нее нет ощущения смысла жизни, по крайней мере у части людей. Конечно, есть и такая часть, которой внешних целей вполне хватает. Они нормальныВывод тут такой, что совсем не обязательно стремиться к норме. По крайне если ее определить как идеальное функционирование Все, что имеет отношение к совести, всегда внутреннее, и оно всегда мешает и тормозит. Само торможение уже самовоздействие, а торможение – это все высшие функции. Совесть, самовоздействие, внутренние события, внутренний мир, рефлексия – все это ненормально с точки зрения эффективной адаптации, но все это делает человека умнееВпрочем, ум тоже можно определять по-разному. Некоторые скажут, что ум у человека – это инструмент деятельности. А то есть ещё IQ. Что такое IQ? Это инструмент для решения тестов на IQ. Хотя иногда этот тест позволяет сделать небольшие выводы о логическом мышленииЧто такое ум? Я погружена в социум философов, и естественным образом для меня ум – это способность мыслить философски. Но не только, конечно. Для меня, например, некоторая музыка бывает умной. Совершенно не могу объяснить, как это получается, почему эта, а не другая. Ни сложность, ни неожиданность, ни красота роли здесь не играют Но вообще, если не брать такие странные вещи, обычный ум мне представляется инструментом, который должен решить вопрос о бытии в мире. Сделать это бытие подлинным, сообразным с совестью, с призванием. И решить задачи, как ужиться с людьми не травматично ни для себя, ни для них. Познать себя, людей, науку, устройство бытовой техники, если это необходимоНеплохо при этом ещё и денег заработатьНо это не главная цельМир в душе, вот одна из главных целей, вот для чего нужен ум, и это же, наверное, ответ на выше поставленный вопрос о нормеНо не путем устранения души. Это надо иметь в виду. Хотя дальше встает вопрос, что такое душа

Речь даже не только о "своих". И даже не о "чужих". Речь о тех, кто НИКТО. Ни свой, ни чужой. Не тот, у кого хорошая и плохая доля, а о том, у кого её нет вовсе. Понимаете, почему подавать таким = подавать богам и мертвым (и почему вдруг актуальными стали животные)? "Никто", у кого вообще нет никакой своей доли - не может быть человеком. Это уже что-то из мира духов. Собственно, в архаике так все и было - всевозможные странники (и не из числа живущих в своей деревне, и не из числа живущих в чужих, соседних) так и воспринимались. Но нам, современным людям, живущим в городах среди бесчисленных незнакомцев и общающимся с незнакомцами в сети, - это, прямо скажем... непросто. Глядя на нуждающегося, мы уже не можем просто волевым усилием отключить разум и вернуться в архаику - мы будем помнить, что имеем дело именно с человеком, со своей историей и со своей судьбой и долей (пусть у этого человека она и худая).Поэтому и животные. Понятно, что не чьи-то домашние - это уже нечто с долей. Плохой или хорошей, в хижине или дворце - но они уже разделяют долю своих хозяев. С точки зрения славянской мифологии нам важны именно никто и не имеющие вообще ничего - как принадлежащие миру духов.

Интересно, как по-разному смотрят на мир с колоколен разных языков. Книги, которые в английском уверенно относят к категории self-help (самопомощь), у нас относятся к категории книг по саморазвитию. Не помоги себе, а двигайся дальше, выше, быстрее.

Миновав все это, оставив ниже своих помышлений всю тварь, возведя ум за пределы этого, представь в мысли Божие естество, неподвижное, непревратное, неизменное, бесстрастное, простое, несложное, нераздельное, свет неприступный, силу неизреченную, величину беспредельную, славу лучезарную, доброту вожделенную, красоту неизмеримую, которая сильно поражает уязвленную душу, но не может по достоинству изображена быть словом.

Люди с отрицательными эмоциями могут жить долго, однако:-качество этой жизни обычно низкое (с точки зрения здоровья, отношений, изобилия и других аспектов жизни)-уровень осознанности и гармонии с миром обычно низкий-многие такие души имеют насыщенный опыт нижних миров и привыкли так жить.

На наших глазах произошел очередной прыжок в сторону равенства полов, а мы и не заметили. А между прочим, тектонический сдвиг! Мужчин теперь тоже унижают шампуни.Раньше же как было? Женская косметика продавалась как? Гель для проблемных мест, крем для сухой и потерявшей эластичность кожи, шампунь для редких, выпадающих, склонных к жирности и вызывающих отвращения волос.А мужской дезодорант, он для сильных, мускулистых и неотразимых мужчин.Женщины знакомы с этой фигней тысячелетиями (и до сих пор не вывели от нее противоядия, я в нас разочарована, девочки). Они знают, что они всегда слишком громкие или слишком тихие, у них неправильный цвет лица, не те волосы, зачем-то отрастает грудь или наоборот не растет, когда нужно, они слишком молоды и глупы — и уже через секунду слишком старые и им уже ничего не поможет. Женщины с ловкостью фокусника умудряются постоянно быть какими-то не такими, не попадать ни в одно определение «нормальной женщины» и вынуждены от колыбели до могилы стыдиться себя, мучительно втирая очередной ртутный раствор в лицо, капая белладонну в глаза и перетягивая тело металлическими конструкциями, чтобы хоть как-то соответствовать. Хоть они и понимают, что все тщетно. Такой вот дурной пол.Я когда-то давно во вконтакте сменила пол (надеюсь, хоть это еще законно?), так как устала от рекламных призывов срочно худеть и красить ногти, а то никто замуж не возьмет. Мне постоянно сообщали о том, что я толстая, глупая и не в меру волосатая. Я устала от такой прицельной атаки на свою телесность и поставила галку напротив квадратика М.Мой мир преисполнился фотографиями машин, квартир и красивых девушек (видимо, с правильным количеством волос). Я вздохнула с облегчением на пару лет. Девушки убеждали меня вложить все мои деньги в какие-то инвестиции, и меня приятно грела мысль о том, что девушки думают, что у меня есть эти деньги.Но вот уже несколько лет мой мужской мир трещит по швам. «Я не понимаю, почему ты такой бедный!» — кричит на меня реклама. «Подними свою жирную жопу» — вторит ей другая. «Ты гребанный неудачник!» — подводит вывод всем моим прочитанным кукам третий баннер.Средства гигиены также восстали против мужского чувства собственного достоинства, и теперь на полках красуются мужские шампуни для тонких, поврежденных и видавших лучшие годы волос. Которые растут на этом вот нищем неудачнике. Да, я с тобой разговариваю.Все. Теперь от бесконечного тыканья носом в собственную никчемность невозможно скрыться, даже имея Y хромосому.де-то я вычитала лучший слоган евер, который проговариваю себе каждый раз, когда чувствую, что готова провалиться сквозь землю. «В обществе, которое заставляет каждого ненавидеть себя, любовь к себе — это форма гражданского протеста».Раньше об этом нужно было помнить женщинам. Теперь это необходимо вызубрить всем.Чувство омерзения, которое ты испытываешь, глядя на себя в зеркало, — это вирус, имплантированный в твою голову, чтобы продать тебе побольше хлама. Звучит бредово, но это правда.

Чашу в руки бери (рискни познать все, что возможно), оставайся невеждой (признавай непознаваемое)Выпей чашу до дна (отважься познать его всем собой, целиком, не только умом)Веселитесь же (двигайтесь, ни на чем никогда не останавливайтесь)- разве это "беззаботная простая жизнь", а не испытание высшему разряду, экзамен на себя, кто ты вообще

Физиологическое чревоугодие, например, сегодня усиливается эмоциональным гедонизмом и рационализуется умом, типа «один раз живём».

Это еще в буддизме было: демон Мара, который стремится удержать все существа в Сфере чувственного, привязав их к чувственным удовольствиям."В буддийской космологии Мара персонифицируется как воплощение безыскусности, гибели духовной жизни. Мара — искуситель, отвлекающий людей от духовных практик путём придания привлекательности земной жизни или выдавая отрицательное за положительное."

[Разговоры]- Жизнь чересчур трудна. Куда ни плюнь, везде проблемы.- Особенно после того, как туда плюнуть.

Жуть любви, оголяющая дух, слова Фаулза. Самые сильные его страницы вокруг них. Дух ищет не где он хочет, а куда его направит любовь. "Будьте, как дети" - будьте так же любопытны, так же испытуемы любовью, что не меняться просто не сможете. Любопытство по самому высшему счету, где вместо него жуть неизвестности - такое, что ничто не остановит и не отвлечет, даже ты сам.

мне кажется, бывает - что человек отрезает от себя куски. Сам. Я не знаю, это куски Я или чего-то другого, но вот берет, в общем, и кромсает, отрезая, выбрасывая. Ради семьи, ради социума. Это не жертвование собой, потому что жертва делается на такой, возвышающей интенции, а тут человек на себя смотрит, говорит - ок, я негоден - и выкраивает кусок, чтобы выбросить в мусор. Не на алтарь, алтаря нет. В итоге остается что-то очень трусливое, слабое, с крошечной искоркой достоинства внутри, но не более.Это, я думаю, последствие того зла, которое мертвящая волна.

Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч. О, если бы ты был холоден или горяч!Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих.Ибо ты говоришь: "Я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды", а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг.

с точки зрения грехов чувственности "довольство малым" есть благо, преодоление гордыни и жадности. Вот уж действительно "обезьяна Бога". Но, что характерно, это самодовольство не приносит покоя [каковой является признаком блага согласно многим авторитетным авторам]. Это связано с устройством этой ограниченности — она должна непрерывно прогрессировать.Ограниченность — это, так сказать, грех "третьего порядка". Человек сначала просто грешит, потом оправдывает свой грех в рамках специального мировоззрения ["материализация"], а потом этого не хватает — ему приходится отуплять себя, чтобы не видеть своего греха, потому что это слишком больно. Но вы не можете отключить видение только какого-то определённого события или предмета — приходится отключать способность видеть целые классы событий и предметов или целые аспекты вообще всех предметов и событий. Так шаг за шагом происходит упрощение и сведение личности к довольно гладкой болванке. Но потом и этого не хватает.

Но грустно думать, что напрасноБыла нам молодость дана,Что изменяли ей всечасно,Что обманула нас она;Что наши лучшие желанья,Что наши свежие мечтаньяИстлели быстрой чередой,Как листья осенью гнилой.Несносно видеть пред собоюОдних обедов длинный ряд,Глядеть на жизнь, как на обряд,И вслед за чинною толпоюИдти, не разделяя с нейНи общих мнений, ни страстей.

Подавляющее большинство - условно говоря, "все" - не хотят заниматься своей жизнью. Объясняют это различным образом. Обычно - принесением себя в жертву другим. Родным, близким, детям. А также помехами - я б занялся, но помешало то и это, неодолимой преградой... и уже всё, эти препятствия уже заставили отступить, так что уже ничего нельзя сделать.По этим причинам - не занимаются своей жизнью. Её влачат, доживают. Стараясь извлечь максимум удовольствия. А чего? уже всё равно проиграли, но осталось вот время - отчего же не занять его чем-то хорошим, приятным? не мазохисты же. И возникает идеология комфорта, культ развлечений. Не от того, что люди о себе заботятся - напротив, на фоне отчаяния: свою жизнь я проиграл, пожертвовал ею, стал жертвой обстоятельств, препятствиями врагами одолен - и теперь оставшееся время проведу комфортно, с удовольствием. Раз ничего нельзя изменить.

"образ успешного и благополучного человека" в любое время и любом месте это карго-культ, до тех пор, пока человек не знает кто он и что он есть на самом деле.

кстати косвенно это подтверждается тем, что очень многие билингвы по совместительству и амбидекстеры: у них так прокачены связи между разными полушариями что это сказывается и на моторике.Отсюда, к слову, и пошли практики в изучении языков, когда многие педагоги советуют тренироваться выполнять какие-то повседневные движения противоположной рукой (левой, как правило). Эта штука работает в обе стороны: создаваемые нейронные связи они и ложку ко рту подносят и они же строят новые ассоциативные цепочки при заучивании слов. division___bell

Я помню себя молодым и дерзким. У меня не было доверия прошлым поколениям. Прошлые поколения дискредетировали себя в моих глазах полностью и без шанса на реабилитацию. Тогда это был ИХ Мир устроенный совсем из рук вон плохо. Они и сами активно соглашались с этим тезисом - все были несчастные и усталые, постоянно жалуясь на то как устроена жизнь. И вот теперь мы сами, я и вы - старшее поколение. Как вы думаете, в глазах молодых людей мы имеем хоть какое-то доверие чтобы они молодые стали слушать чего мы там говорим и соответственно направлять свои действия? Вот в чём вопрос, как мне кажется. Мы заслуживаем доверия у следующих поколений? Нас стоит лушать и с нами советоваться или мы точно также как поколения предшественников дискредетировали себя в глазах новых поколений тем насколько пхоло устроена жизнь и насколько несостоятельны мы оказались в том чтобы устроить жизнь лучше?

«Для того чтобы жить сносно, нужно затратить не меньше усилий, чем чтобы править миром». Жизнь обывателя даже в мирное, сытое время ведь тоже борьба, несмотря на ничтожность цели — выжить, прожить как можно дольше. Это не так просто. Тут свои трудности, свои взлёты, падения, свои драмы; и слеза карлика, как известно, не меньше слезы великана. Вот только читать это никто не станет. Даже сами обыватели.

Что бы мне помогло, думаю я сейчас? Осознанная под руководством хороших старших насмотренность. Воображению надо показывать красивые и не страшные образы. Это надо специально отбирать (например, альбомы с репродукциями, которых в детстве было куча, часто были очень страшными). Как-то показать, что образ может быть ярким, движущимся, сильным, при этом не страшным. Показывать на примере искусства, что вот слабый, но хороший образ (какой-нибудь чистый рисунок архитектуры), вот сильный, но хороший (ну подсолнухи Ван Гога, например), вот сильный и жуткий (Герника там). Еще помогло бы рисование, но уже попозже. Наверно, какие-то простые медитации можно было бы показать - чтобы ум привык подниматься от ужасов к свету. Ну и вообще помогло бы жить не в аду и не среди мудаков, но это же не тот совершенно случай...

Недавние слова моего коллеги: «За всю историю человечества было изобретено пять эффективных педагогических приема: насилие, запугивание, унижение, оскорбление и обман. Самый эффективный – насилие, но сейчас разрешены только запугивание и обман. Поэтому качество современного образование – так себе. Издевательства оказывают потрясающе благотворное воздействие на обучающихся».

Лично для меня это переживание своей обычности было мучительно. Во‑первых, тяжело осознавать, что ты такой же, как и все, и у тебя нет никаких поводов выпендриваться (а хочется). Во‑вторых, ужасно вспоминать, как нелепо ты выглядел во множестве жизненных ситуаций.Но зато происходит переоценка. Я понял, насколько высоко стоят люди, умеющие искренне сказать «спасибо», «пожалуйста», «извини», «можно?» — и вообще, сколько ценности в том, кто не завышает своей цены.Мы часто ищем каких‑то заковыристых техник для развития. А эффективными оказываются очень простые, постоянные практики. Спрашивайте разрешения, благодарите, говорите «пожалуйста» ( вместо обесценивающего не за что ), извиняйтесь за сделанные или сказанные глупости.Очень важно — ищите удовольствия в этих словах.Позволь мне… — не требовательно, а с удовольствием, с ощущением вкуса отказа от контроля.Прости… — не вынужденно‑раздраженно, а мягко‑признательно.Пожалуйста — с благодарностью за благодарность.Как бы богаче, насыщенней, более чувственно, чтобы тело было включено.

В основе зла - активированное эмоциями желание делать по-своему понимаемое добро.

Если вы видите светлого человека, то он идёт к Свету, а вы в обратную сторону. Если вы пойдёте за ним, Вы будете видеть впереди только тёмные силуэты, которые тают вдалеке.

В общем и целом, медитация означает практику приобщения, привыкание ума к добродетельным объектам. Это известно, как медитация. Существует два вида медитации, - однонаправленная и аналитическая. Представьте, что вы находитесь в темноте, в темноте ничего не видно. И если вы хотите почитать книгу, то помочь может свет. Этот свет должен иметь два атрибута, две характеристики, два качества. Во-первых, этот свет должен быть очень ярким. Если это очень слабый свет, подобный свету благовоний, то у нас не получится почитать книгу. И во-вторых, вместе с качеством яркости свет должен обладать и качеством устойчивости. В противном случае, если даже свет очень яркий, как, допустим, свет фонаря на углу вашего дома, но если подует ветер, то свет станет мерцающим. Такой мерцающий свет вряд ли хорошо послужит нашей цели читать книгу. Если пламя свечи мерцает, - это проблема. Итак, должно быть две характеристики, - яркость и устойчивость.

Яркость этого света должна рассеять темноту нашего собственного ума. В конце концов мы поймем, что главное сокровище для счастливой жизни – это не деньги. Это не дом. Это не хорошие машины. Это все временные средства вызвать, извлечь то счастье, которое уже есть внутри нас. Настоящий источник счастья находится внутри каждого из нас. Неверно, что только если ты богат, только если ты образован, только если ты, скажем, из высшей касты, то только тогда ты будешь счастлив. Это неправда. Счастлив может быть каждый. Это та причина, по которой Будда полностью отрицал кастовую систему в Индии. Только эта причина. Потому что в конце концов каждый обладает тем же самым потенциалом счастья, что и другие. Верите вы этому или нет.

Скажем, для примера, некоторые люди говорят про себя: «Окей, я имею личную жизнь. Вау! Я не одинок». Другие люди говорят про себя, что они одиноки, не имеют личной жизни. Как вы проинтерпретируете, что определяет подобную ситуацию счастья или несчастья? Она никак не связана с тем являетесь ли вы богатыми, бедными, образованными, необразованными, принадлежите ли вы к высшей касте или низшей. Нет, конечное основание такой ситуации лежит внутри вас самих. Именно по этой причине Гаутама сказал, что на глубинном уровне каждого, на глубинном уровне истинной природы любого ума, каждый чист как Будда. Каждый. Если это так, то каждый подобен ребенку просветленного существа. Каждый идет к тому, чтобы стать просветленным. Дело здесь в том, прилагаете вы усилия или нет. Это ваше индивидуальное дело. Если вкладываете усилия, то каждый имеет возможность. По той причине, что этот свет, истинная чистота, совершенный, пылающий свет есть внутри каждого из нас.

Несмотря на то, что мы имеем истинную природу чистоты внутри себя, совершенства внутри себя, мы можем не испытывать всего этого по той причине, что истинная природа затмевается ментальным загрязнением. Если вода является непригодной для питья, то с помощью разных технологий ее можно очистить от загрязнений. Все загрязнения могут быть удалены. И что останется? Чистая вода.

Теперь, если она такая чистая, то как приходят к нам все эти ментальные загрязнения? Какова их природа? По своей природе ментальные загрязнения являются формой невежества. Мы не видим нашей истинной природы. Если вы не видите вашей истинной природы, то причиной этого является невежество. Невежество подразумевает незнание. Незнание того, что вы имеете такую прекрасную природу внутри себя. Отсутствие такого знания известно, как невежество. Невежество ответственно за притяжение всей этой ментальной грязи. Когда она притянулась вы становитесь очень уязвимыми. Вы становитесь очень слабы. И если вы не хотите быть слабыми, то удалите ментальную грязь, тогда проявится чистота.

Как удалить грязь? Постижением того, что эта ментальная грязь, эти омрачения каким-то образом укоренены в невежестве. Как избавиться от этого невежества? Невежество подобно тьме. Как избавиться от этой тьмы? Только через привнесение света. Таким образом уничтожить, искоренить темноту невежества можно только через привнесение света мудрости. Только тогда тьма невежества будет уничтожена. Поэтому мудрость играет очень важную роль. И эта мудрость должна быть ярко пылающей мудростью. Пылающей пламенем двух ментальных качеств. Эти два ментальных качества – две Бодхичитты. Что это за Бодхичитты? Обусловленная Бодхичитта и безусловная Бодхичитта. Обусловленная и безусловная Бодхичитты отсылают к мудрости Пустоты. А это и есть блистательная, ярко пылающая мудрость.

Даже если вы имеете очень острый топор, но не имеете энергии, не имеете энтузиазма выкорчевать ядовитый корень, ядовитое дерево, то острый топор не будет работать. Что требуется помимо острого топора? Энтузиазм и сила. Этот энтузиазм и сила являются признаком обусловленной Бодхичитты – устремленности стать, быть пробужденным на благо всех живых существ. Это обусловленная Бодхичитта. Она является устремленностью. А мудрость пустоты – это яркий свет. Поэтому эти два, - яркий свет мудрости и яркий свет Бодхичитты- они оба требуются.

Суфийская Традиция не является ни религией, ни культом. Это жизненная философия, и ее цель – предложить человеку практический путь к достижению более высокого уровня сознания

Традиция считает, что человек, в его нынешнем состоянии, является обусловленным существом – натренированным с рождения на принятие, без сомнений и раздумья, множества навязанных воззрений, установок и теорий, которые направляют его мысли и действия в течение всей жизни. Такое обусловливание далеко не всегда бывает плохим или негативным и, до известной степени, даже необходимо. Вера, добродетельность, дисциплина, надежность, уважение к старшим и установленному порядку – все эти качества весьма желательны, им следует обучать, а также овладевать ими и практиковать их.Мы полагаем, что чистота внутреннего существа человека, в гармонии с Планом Великого Дизайнера, может поднять его над обычной реальностью и защитить от разложения и загрязнения, приходящих от «внешнего мира». Такой путь не означает необходимости уединения в горной пещере или в келье отшельника. Напротив, это означает быть полноценным (и даже лучшим) членом общества, пребывающим «в мире, но не от мира», следующим правилам и дисциплине для того, чтобы достичь мира с самим собой и, путем личного примера, помогать своим знанием другим достойным людям, со смирением и целеустремленностью. Это означает внимать велению великой Природы, желающей, чтобы тайны Традиции стали известны только тем, чьи намерения чисты, и кто может призвать Господина Жизни в свидетели, что он будет использовать дарованную ему Мудрость честно и во благо.

Кругом тебя одни чудаки, сплошь одни чудаки; a поживешь с ними года два-три, и мало-помалу сам, незаметно для себя, становишься чудаком.

Человек - запятая времени, а хочет быть точкой с запятой.

Все подвергается брожению в хаосе, пока слово не воплотит это в мире.

Удовольствия, которые нас удовлетворяют, обычно бывают такими простыми, что мы даже не знаем, как они называются.

Отголоски мира отражаются в некоторых душах, как будто звучат среди пустых сосудов.

Смерть должна быть не предметом наших размышлений, а основой их всех.

Только «грусть развалин» может когда-нибудь извинить эти современные конструкции ?

Когда археолог в конце концов натыкается на остатки храма, он понимает, что нашел следы человека.

Изобилие чего угодно (например, человека) не просто делает это дешевым, но еще и вызывает тошноту.

Краткость жизни не огорчает нас, если вместо того, чтобы ставить себе цели, мы задаем себе направления.

‘Если принять, что каждый реальный мозг, порождающий действительность, является индивидуальным мозгом, то и возникающая действительность в каждом случае является индивидуальной. Таким образом, индивидуальных действительностей существует столько же, сколько реальных мозгов.’

‘Во всех утверждениях о «внешнем» (сам факт существования которого, строго говоря, недоказуем) мире по-умолчанию учитывается то обстоятельство, что ВСЕГДА внешний мир воспринимается хомо сапиенсом через дополнительный слой абстрагирования, который информацию, поступающую (предположительно) из внешнего мира всегда искажает.’

‘Несмотря на некоторые различия в интерпретации механизмов и источников субъективного, можно сказать, что все они [представители различных направлений философии и педагогики] говорят о наличии в сознании человека некоторой виртуальной динамической модели. В этой модели мир природы отграничен от человека и противопоставлен ему, являясь источником событий, составляющих содержание его бытия.’

‘Мы часто забываем о том, что наше зрение отражает не физическую реальность, а то, что мозг думает о ней.’ ‘множество отделов мозга слаженно работают, чтобы сконструировать модель видимого мира’

‘Что может быть проще или очевиднее, чем цвета? Небо голубое. Свежая трава зеленая. Кровь красная. Солнце и луна желтые. Мы воспринимаем цвета как присущие вещам. Синее — в небе, зеленое — в траве, красное — в крови, желтое — на солнце. Мы видим цвет, и все же это неправильно, такой же неправильно, как то, что мы видим, движущееся Солнце, поднимающееся над краем неподвижной Земли. Точно так же, как астрономия говорит нам, что Земля движется вокруг Солнца, а не Солнце вокруг неподвижной Земли, так и когнитивная наука говорит нам, что цвета не существуют во внешнем мире. В условиях окружающего мира наши тела и мозг эволюционировали таким образом, чтобы создавать цвета.’

‘Скрывая от нас все бессознательные заключения, к которым он приходит, наш мозг создает у нас иллюзию непосредственного контакта с материальным миром.’

‘Все эти феномены составляют ваши сознательные восприятия: от самых смутных ощущений, о которых знаете только вы (например, начальное чувство релаксации в ногах), до всего цельного мира, который вы разделяете с другими. Потому что, как и ваши внутренние ощущения, этот мир снаружи конструируется вашим мозгом и существует внутри вашего сознания. В самом буквальном смысле слова мир, который мы сознательно ощущаем, вовсе не находится снаружи: он находится внутри каждого из нас.’

- А вообще я бы суммировал, что всякая эмоция — это слипшаяся сумма мыслей. Когда мысли меняются, то чувства потихоньку меняются вслед за ними. А иногда мысли поменялись, а чувства остались архаичные — из старого состояния. Это, конечно, упрощение, но это так.- О, про слипшуюся сумму мыслей я подпишусь. Когда до меня дошла эта простая истина, то оказалось ключом ко многим ранее неразрешимым противоречиям.То есть, если логически рассуждая приходишь к одному выводу, а чувствуешь почему-то совсем другое, а не то, что вроде должен был бы по логике вещей, то, значит, что-то важное упущено, в логической цепочке сильно не хватает выпавших из внимания звеньев. И стоит поискать. Когда все найдешь, дебет с кредитом чувства с мыслями сойдутся полностью.- Да, я это и имел в виду — мысли имеют обыкновение прятаться, а если их разыскать, то примерно вот это и получается. Причём чем привычнее мысль, тем пуще она прячется, а отсюда и недоумение: ведь я же всё правильно думаю, почему чувства у меня неправильные? ..."Бойтесь людей, которые считают вас хорошим" — увы, и это бывает…)

не секрет, что у людей, обученных грамоте с раннего детства, по большей части хуже с распознаванием лиц. Там за распознавание букв (вроде b-p-q-d) и лиц отвечает один отдел мозга, двоих этот Боливар выносит с трудом.Еще память страдает, по вполне очевидным причинам. От информационной депривации даже у грамотных разверзаются просто бездны памяти; а кто сызмальства заточен именно на запоминание со слуха, сейчас бы вообще показался сверхчеловеком в этом отношении (с другой стороны, хорошая память плохо сказывается на логическом мышлении по вполне понятным причинам: зачем тратить усилия следить за авторской мыслью или понимать, как выводится формула, если ты без труда шпаришь страницу из фотографической памяти, а для окружающих нет разницы? Мозг ленив).А еще у «книжных детей» — которые книги глотают с четырех-пяти пачками — вообще хуже с социальным взаимодействием и распознаванием чужих эмоций. Такая легкая форма аутизма, наверное :) 0lenka

если люди не умеют пользоваться речью, не способны выражать свои чувства в ситуации экзистенциального вызова. Пытаются сказать, что чувствуют, – но не могут. Интеллектуальных, вербальных ресурсов недостаточно. И это приводит к бешеному росту агрессии. Агрессия возникает, когда человек неспособен внятно и самокритично описать, что с ним происходит" Г. Гусейнов

есть «особое искусство преодоления противоречий»: не устраняя, не скрывая, не замалчивая, не отрицая противоречий, раскрытие их и преображение в новые формы гармонии. Таким искусством в области реальной помощи человеку и является дианализ. Формула дианализа: примирение неизбежных противоречий жизни личности. Если расписать по строкам табличной формы пентады, то получим: 1. Примирение 2. Неизбежных 3. Противоречий 4. Жизни 5. Личности «Примирение» – начало начал. В формуле дианализа «спрятана Лира», которая «примиряет», т.е. по принципу мира гармонизирует противоположности и противоречия, которые неизбежны в жизни человека. «Неизбежность» противоречий поставлена в формуле на второе место (второе начало пентады), что означает познаваемость этих противоречий. Терапия – это открытое рассмотрение противоречий. Болезнь – бегство от познания. Дискуссия исцеляет тем, что прекращает вечное убегание от правды, от проблемы, от противоречий, которые живут только тогда, когда сталкиваются и «искрят». Это – «Лук», символ бескомпромиссной борьбы, взаимоуничтожения противоречий. Познание уничтожает противоречия, ставя пределы, «определяя» противоречие! Познание порождает новые противоречия, раздвигая границы знания в сторону незнания. «Противоречия» поставлены на третье место – Становление. Только противоречия и толкают человека в своем развитии. Это понимают почти во всех «модальностях» психотерапии и теориях личности. Чтобы быть личностью необходимо постоянно преодолевать себя самого, без конца противоречить самому себе! «Жизнь» всегда есть факт, с которым необходимо считаться, поэтому в формуле это понятие на месте Ставшего, факта. «Личность» – смысловое всеединство человека, возможное только в мифе и средствами мифа – «логики чудесного», абсолютной диалектики. Фактичность личности есть ее обычная повседневная жизнь во всех мельчайших проявлениях. Сколько бы человек не жил, хоть 968 лет, как Мафусаил, он не сможет проявить все свое потенциальное богатство. В пространстве мифа это возможно. В мифе человек всегда Личность, всегда дана вся целиком, не частями. Символически дианализ есть синтез Лука и Лиры!

Благоразумие и осторожность, с которой передвигается тот, кто идет между пропастями, кажется трусостью тем, кто ходит по улицам.

Ничто лучше не удостоверяет реальность греха, чем зловоние душ, которые отрицают его существование.

Каждое достижение в области аксиологии имеет образцовый характер. Но ни одно не может служить образцом.

Жизнь скоро надевает на человека саван повседневных тем.

Верный прогноз – это видение вечного.

Первый обманутый эстетическим мошенником – это, как правило, сам изобретатель мошенничества.

Максимальная вербальная плотность достигается только простыми словами.

У идеи есть режущий край, но только у образа есть глубина.

Столкнувшись с вызовами капризов, подлинности нужно схватиться за принципы, чтобы спастись.Принципы – это мосты над внезапными наводнениями жизни.

Свобода – это в одно и то же время и условие любого этического выбора, и извращенный этический выбор.